В огне любви

Но я понятия не имел, как правильно! И потом, разве, начиная спорить, мы задумываемся о том, что важнее? Доказать свою точку зрения… наверно. Люди же именно по этой причине начинают конфликтовать. Когда не могут договориться.

– Найти правильные аргументы? Самые убедительные?

Эта Ангелина вдруг напомнила мне мою школьную учительницу.  Когда та смотрела на меня, вот так же, с выжидательной улыбкой, надеясь, что до меня самого дойдёт… что? Что я должен был понять???

– Переубедить партнёра? Подобрать подходящие слова, чтобы он согласился с твоей точкой зрения?

Она чуть сдвинула брови, но не ответила,  будто предлагая мне подумать ещё.

Что за дурацкая викторина? Зачем я вообще в это ввязался? Взрослый человек, а занимаюсь какой-то ерундой.

Ангелина продолжала выжидательно смотреть, и у меня возникло стойкое желание повернуться и уйти. И хлопнуть дверью на прощанье. Что она возомнила о себе? Что эти вот её вопросики на самом деле могут на что-то повлиять? Сама-то она замужем? Как у нее все обстоит с мужем? Может, стоит потренироваться на собственной семье?

– Вы замужем? – я перевёл взгляд на её руку, но кольца не обнаружил.  В свободном полете? Или тоже, как Катерина, засунула его подальше от глаз?

– Нет, – отозвалась Ангелина.

Ну, разумеется. Что и требовалось доказать. Всё эти ее вопросики и ухищрения – попытки заработать побольше денег на таких идиотах, как я. Вот же, решил, что в подобных глупостях есть смысл.

– А чего так? – очень хотелось поставить её на место. Зацепить, чтобы поняла, что её приемчики не всегда могут сработать. – Не срослось? Собственная методика не помогла?

– Увы, – её лицо на мгновенье потемнело. – Психологические приемы действительно не спасают… от смерти. Мой муж погиб два года назад. В автомобильной аварии.

– Простите, – от собственной бестактности стало тошно. В попытке уязвить ее я упустил момент, когда перестал был просто адекватным собеседником.

– Все нормально, – она понимающе улыбнулась. – Вы ведь не знали. И потом, такие мысли вполне логичны.

– Какие такие?

– Что прежде чем учить других, мне следует потренироваться на себе. Но знаете, все, о чем я говорю, я пережила. И действительно попробовала. Если захотите, когда-нибудь смогу рассказать. В одну из наших следующих встреч.

– Вы так уверены, что эта встреча будет?

– Посмотрим, – продолжая улыбаться, она протянула мне белый конверт с ярко-оранжевой единицей на нем. – Здесь ответ на вопрос про спор. И ваше первое домашнее задание. Попробуйте решить эту задачку. И звоните, если захотите продолжить.

Глава 14

Разговор с психологом не давал мне покоя до самого дома. Глупо, конечно, и ничего толкового выйти из этой затеи не может, но и не думать о словах Ангелины у меня не получалось.

Что самое важное в споре? Мы изо дня в день спорили с Катей. В последнее время всегда находились причины для этого. Споры перерастали в ругань, и иногда все заканчивалось так же, как и в предыдущие дни: хлопаньем дверями и нежеланием снова видеть друг друга. Потому что она совсем не прислушивалась ко мне. Не хотела признать, что была неправа.

Я знал это наверняка. Самое главное – научиться уважать того, с кем ты живешь под одной крышей. Тогда и спорить не придется. А Катя меня не уважала.

И что было делать с этим? Наверняка дурацкая методика Ангелины Лиговской не учитывала таких моментов. Я остановил машину, заехав во двор, и какое-то время сидел, рассматривая конверт, который мне вручили. Домашнее задание? Может, выкинуть его сразу и забыть об этом визите?

Но мне почему-то стало любопытно. Что такого она могла там написать, чтобы верить, будто это способно помочь?

Я надорвал край бумаги, вскрывая конверт, и вытащил сложенный вдвое листок.

«В споре на самом деле побеждает не тот, кто прав, а тот, кто готов уступить, потому что дорожит отношениями. Попробуй уступить, даже если все идет не по твоему плану».

Что еще могла написать женщина? Только то, что могло как-то оправдать промахи и ошибки другой женщины. Уступить? Позволить Катерине считать, что правда на ее стороне? Этим я добьюсь только того, что она совершенно перестанет со мной считаться.

Впрочем… тут я задумался. Хоть и результат такого безрассудного поступка казался мне очевидным, был в этом определенный смысл. Я могу сделать так, как предлагала психолог, чтобы доказать ей, что ее теория ничего не значит. Что от нее нет никакого проку. Эта идея пришлась мне по душе. Да, именно так я поступлю.

Засунув конверт в карман, я вышел из машины. Постоял во дворе, глядя на кухонные окна. Катя была дома и наверняка знала, что я вернулся, но даже не подошла к окну. Не говоря уже о том, чтобы помахать мне, как делала прежде.