В огне передовых линий

На опушке небольшой дубравы располагался офицерский наблюдательный пост 317-й стрелковой дивизии. В кроне высокого дерева соорудили небольшой помост, получилась удобная площадка, с которой открывался хороший обзор боевых порядков противника. Семену Константиновичу очень понравился этот НП.

— В гражданскую часто такие засидки применяли. Ну-ка, давай посмотрим, что оттуда видать.

— Может, не стоит, товарищ маршал? Опасно.

— А ты сам уже залезал туда?

— Залезал.

— Тогда чего же меня остерегаешь?..

Эти несколько часов, пока я с маршалом ездил, потрачены были с большой пользой. Лишний раз прикинули, где усилить артиллерийскую поддержку атаки, окончательно наметилась организация взаимодействия. Да и с людьми поговорить перед боем не мешает. Ты их подбодришь, а они тебя.

Настрой у личного состава был самый боевой. Отчетливо представляя, как трудно будет завтра в атаке, многие бойцы, младшие командиры и офицеры-комсомольцы хотели идти на штурм вражеских позиций коммунистами и подавали заявления о приеме их в партию. Только в одном 379-м горнострелковом полку 20-й горнострелковой дивизии таких заявлений насчитывалось уже более 50.

…Артиллерийская подготовка началась в 7 часов утра и продолжалась 80 минут. В 8 часов 20 минут поднялась пехота. Практические учения в районе Абинской выработали неплохую сноровку, и стрелковые цепи уверенно шли за огневым валом. Если бы атака была поддержана авиацией, было бы совсем хорошо. Но авиация, к сожалению, в полосе корпуса не действовала. Только два самолета поставили в районе высоты 103,3 дымовую завесу. Однако дымовые бомбы упали с некоторым перелетом, да и ветер дул восточный, и стена дыма почти не мешала противнику вести сильный косоприцельный и фланговый артиллерийско-минометный и пулеметный огонь с этой высоты.

Обнаружилась плотная насыщенность вражеской обороны противотанковыми орудиями. На поле боя уже горели три или четыре наших танка. Опять танкисты замешкались, чувствовалось, что в их действиях уже нет той решительности, которая требовалась при атаке сильно укрепленных позиций гитлеровцев.

И все-таки наступающие полки достигли первой траншеи противника. На левом фланге 317-й стрелковой дивизии, прямо напротив юго-восточной окраины Нового, хорошо руководил боем командир 2-го батальона 561-го стрелкового полка капитан Борисенко. Роты этого батальона, продвигаясь за разрывами снарядов, первыми ворвались в расположение фашистов. Особенно дерзко действовала 6-я рота под командованием старшего лейтенанта Баширова. Сам ротный с небольшой группой бойцов вступил в схватку с 17 гитлеровцами. Лично он уничтожил четырех фашистов, трое были взяты в плен. Примером мужества и отваги воодушевлял людей и заместитель Борисенко по политчасти капитан Юхно. И когда политработник упал, сраженный вражеской пулей, бойцов охватила такая ярость, что противник не выдержал и начал бегство во вторую траншею. Но наши бойцы, мстя за гибель Юхно, никому из гитлеровцев уйти не дали.

Несмотря на недостаточную решительность действий 6-го гвардейского танкового полка (замечу, что в нем насчитывалось лишь 10 машин — английских «валентайнов»), 694-му и 691-му стрелковым полкам 383-й дивизии тоже удалось ворваться в первую траншею на восточных и северо-восточных скатах высоты с отметкой 95,0. Здесь завязалась жестокая рукопашная схватка…

После первого дня боя мы подсчитали, что огнем артиллерии корпуса уничтожены одна батарея 105-миллиметровых пушек и двенадцать тяжелых пулеметов. Очевидно, это очень мало. Почему же у наших артиллеристов были такие невысокие результаты стрельбы? Причина одна: снова были плохо разведаны цели.

От косоприцельных и фланговых пулеметных огней, минометов и артиллерии противника наша пехота несла немалые потери. К тому же противник часто и мощно контратаковал при поддержке бомбардировочной авиации. Особенно сильно наседал он с направления Киевского на правый фланг 317-й дивизии, где наступал 761-й стрелковый полк. Здесь несколько раз пришлось отбивать натиск полутора-двух батальонов автоматчиков противника.

В один из моментов их напор оказался настолько сильным, что создалось критическое положение. Правофланговые подразделения 761-го стрелкового полка начали отходить. Со своего ΗП я немедленно выехал на правый фланг. Где-то на полдороге на нашу машину набросились три «юнкерса». Мы выскочили из «виллиса». Едва я успел прыгнуть в воронку, как страшной силы удар бросил мне на спину огромную массу вздыбленной близким взрывом земли. Я стал задыхаться.

Спас меня мой адъютант старший лейтенант Виктор Ананьев. Пока я отходил от контузии, пока пешком (машину разнесло вдребезги) добирался до командира 317-й стрелковой дивизии, комдив полковник И. Ф. Ромащенко уже принял меры для ликвидации угрозы правому флангу.