В огне передовых линий

Наступающим подразделениям 691-го и 694-го стрелковых полков сильно мешали минные заграждения. Никогда до этого нам не приходилось встречаться со столь густыми «посевами» противопехотных мин. И вот тут-то отличились уже саперы. В памяти осталось, что особенно хорошо работал саперный взвод, действовавший на направлении атаки опять-таки 2-го батальона 691-го стрелкового полка. Этим взводом командовал награжденный уже двумя боевыми орденами младший лейтенант Лихачев. Так вот, только двое его подчиненных, красноармейцы Летучий и Детков, обезвредили за день около 200 мин. Тогда командирам дивизий уже было предоставлено право от имени Президиума Верховного Совета СССР награждать отличившихся в бою солдат, сержантов и офицеров, и вечером 26 мая я вручил Летучему орден Красной Звезды, а Деткову — медаль «За отвагу».

Во второй половине дня наше наступление замедлилось из-за массированного налета вражеских бомбардировщиков. И все-таки к исходу дня мы зацепились за южную окраину Самсоновского. Правым флангом 691-й стрелковый полк достиг моста в этом хуторе, а левым флангом — балки Мекерстук (один километр северо-западнее высоты 114,1). 694-й стрелковый полк, обойдя эту же высоту с севера, подошел к высоковольтной линии, что в полутора километрах от юго-западной окраины хутора Арнаутский. Имея в виду 27 мая атаковать Молдаванское, я приказал командиру 696-го полка тоже выдвигаться на южную окраину Самсоновского.

За день боя дивизией было уничтожено до 500 вражеских солдат и офицеров. 15 человек мы взяли в плен — из 228-го и 229-го пехотных полков 101-й егерской немецкой дивизии и из 96-го пехотного полка 19-й пехотной румынской дивизии. Успешно провели бой и наши соседи.

В 5 часов утра 31 мая немцы силой до полка пехоты с 10 танками атаковали в стык 694-го стрелкового полка с левым флангом 1-й Особой стрелковой дивизии НКВД. Эту атаку мы отбили с большими потерями для врага. В 11.00 такими же силами противник атаковал с южной окраины хутора Свобода правый фланг 691-го стрелкового полка. Туда был брошен взвод автоматчиков. Его повел командир роты старший лейтенант Т. М. Миц. Повел в свой последний бой.

Морской офицер, волей судьбы и войны заброшенный в пехоту, Тихон Максимович быстро овладел тактикой стрелковых подразделений и проявил незаурядные способности в управлении ротой на поле боя. Людей жалел, понапрасну под огонь их не подставлял, но в нужный момент мог пойти со своими автоматчиками под любой свинцовый ливень. Подчиненные любили моряка, начальство уважало. Я уже принял решение назначить Мица командиром батальона. Однако дать под его начало батальон не успел. Произошло прямое попадание снаряда в окоп.

В этих же боях мы потеряли и Дмитрия Ивановича Мельникова, к которому я питал особые чувства. Вместе с моим заместителем, от одного снаряда, погиб и командир 694-го стрелкового полка Михаил Васильевич Бондаренко. Похоронены наши боевые товарищи были в Краснодаре.

С 31 мая 383-я стрелковая дивизия ввязалась в изнурительные и кровопролитные бои. Она вгрызлась ˂…˃ много правда, в змеиное тело Голубой линии и ˂…˃ была для противника что бельмо на глазу. Гитлеровцы атаковали каждый день по нескольку раз, стремясь отбросить и нас, и наших соседей к Крымской, а может, и за Крымскую. Мы так же часто контратаковали, отбивая у врага иногда по 100―150 метров нашей советской земли.

13 июня нас по приказу командующего 56-й армией вывели в его резерв, и дивизия сосредоточилась в районе изгиб железной дороги Крымская — Тимашевская, хутор Красно-Зеленый. А 22 июня 1943 года меня назначили командиром 16-го стрелкового корпуса.

Управление корпуса прибыло из-под Новороссийска, то есть все офицеры были с хорошим боевым опытом. А скоро я убедился и в том, что опыт этот у большинства подкреплялся прочной теоретической подготовкой и всеми необходимыми на войне качествами характера.

Моим заместителем по политчасти стал полковник Порфирий Александрович Штахановский. Питерский рабочий, он служил еще в царской армии, в 1918 году вступил в партию и добровольцем ушел в Красную Армию, на фронт. Хотя образование у него было небольшое, эрудиции Штахановского можно было только позавидовать. Он хорошо разбирался в военном деле, в частности в тактике, был прекрасным оратором. Замполит быстро сходился с людьми, умел и слушать их, и говорить с ними. Когда мы встретились, у Порфирия Александровича уже было три ордена Красного Знамени (один из них — за гражданскую войну). Потом мне часто представлялись случаи убедиться, что он человек исключительной смелости.

Понравился мне и начальник штаба корпуса полковник Николай Кузьмич Закуренков. Хотя академического образования у него не было (Закуренков в 1932 году окончил Московскую пехотную школу имени ВЦИК), но по оперативно-тактическому кругозору офицер был выше иного «академика». Работал он очень старательно, хотя все время рвался в войска, на командную должность.