В огне передовых линий

С наблюдательного пункта командира 696-го стрелкового полка открывался хороший обзор. Чуть впереди и справа, у станционного пакгауза, я увидел 122-миллиметровую гаубицу, которая вела огонь прямой наводкой. У орудия управлялись трое: подносчик, заряжающий и наводчик. В бинокль было видно, что за наводчика какой-то средний командир.

— Кто это? — спросил я Мартынова.

— A-а… Лейтенант Гусев, комбат из артполка. Лихой парень!

…День между тем клонился к вечеру, и надо было ехать на НП, чтобы оттуда связаться с командующим армией. У Ковалева и Мартынова пока все в порядке, у Кипиани, наверное, тоже, иначе бы меня давно разыскали. Короче говоря, дивизия держалась стойко. Я поспешал на свой наблюдательный пункт.

Там меня ожидал комиссар дивизии. Он только что вернулся из 694-го стрелкового полка. Там все попытки итальянцев занять Ясиноватую разбиваются о нашу оборону.

— Справа от Кипиани по-прежнему никого нет, — сказал М. С. Корпяк. — Люди очень устали. Небольшая передышка — уже спят. С началом атаки командирам приходится с трудом расталкивать бойцов. Наказал Шалве, чтобы не проспал он этот чертов фланг.

Да, усталость… Она преследует каждого и, чуть расслабься, валит с ног. Ничего удивительного в этом нет, которую ночь уже не спим! Не придется спать и нынешнюю. Словно в подтверждение этого, телефонист протянул мне трубку:

— Товарищ Семнадцатый…

Генерал-лейтенант Колпакчи коротко поблагодарил дивизию за стойкость и приказал отойти на ранее согласованный рубеж. Значит, Орджоникидзе, Нижняя крынка, ЗуГРЭС. В соответствии с этим приказом штаб довел мое боевое распоряжение до командиров всех частей.

С наступлением темноты полки снялись со своих позиций. 691-му и 694-му стрелковым вместе с приданными им дивизионами артполка удалось сделать это незаметно. Они сразу же оторвались от противника и ходко, несмотря на неимоверную усталость личного состава, пошли на северо-восток: Ковалев — в направлении Макеевки, Харцызска, Кипиани — на Орджоникидзе. 696-й стрелковый полк оторваться от противника не сумел. В темное время гитлеровцы не атаковали его по всему фронту. Но усиленные разведотряды без передышки налетали на полк всю ночь, и всю ночь Мартынов был вынужден держать батальоны в боевых порядках.

На рассвете я снова приехал к Мартынову. Его НП располагался уже в Ясиноватой, и батальоны занимали оборону по юго-западной и западной окраинам этого населенного пункта. Они заняли те же окопы и щели, в которых еще накануне оборонялся 691-й стрелковый полк. Противник вот-вот должен был начать наступление. Посоветовавшись, мы решили для заслона оставить в Ясиноватой усиленный первый батальон старшего лейтенанта Л. А. Щербака, а остальные подразделения в ускоренном темпе вести на Енакиево.

Командир батальона и командир второго дивизиона 966-го артиллерийского полка старший лейтенант В. Я. Шарагин выслушали этот приказ внешне спокойно. Они, разумеется, понимали, какую роль должны были сыграть их подчиненные, но никак не выказали своего неизбежного в такой ситуации волнения…

Я уехал из полка, когда он уже километра на два отошел от Ясиноватой. Боя за спиной мы еще не слышали. Но не успела наша эмка пробежать и десяти километров, как навстречу показался мотоцикл. Остановились. Из коляски вылез человек в плаще без знаков различия и, протянув мне документы, представился. Это был работник оперативного отдела армии капитан Лавринович. В течение 7–8 часов, а точнее, в течение всей ночи командарм не имел с дивизией никакой связи. И вот он послал Лавриновича, чтобы тот разыскал меня и передал приказ: одним полком дивизии занять оборону на подступах к Горловке и удерживать этот город до особого распоряжения. Час от часу не легче!

Пришлось разворачиваться и снова ехать к Мартынову.

696-й стрелковый полк повернул на север и двинулся к Горловке в тот самый момент, когда в стороне Ясиноватой загремели орудийные выстрелы. «Если Щербак продержится часа два, — подумал я, — мы успеем…»

Они выдержали. Шахтеры в Ясиноватой дрались насмерть, часто контратаковали. Третья стрелковая рота под командованием лейтенанта Η. Н. Воронкова в один из напряженных моментов поднялась в штыки и смяла левый фланг врага. Умело поддержали стрелков пулеметные расчеты И. Шунькина и Г. Крентовского. Метко разили фашистов орудия Шарагина. За два часа боя под Ясиноватой было уничтожено более 200 солдат и офицеров противника.

В Горловке царила неразбериха — город еще эвакуировался.

— Товарищ полковник, — обратился ехавший со мной Ткачев, — а не поискать ли нам телефонную станцию?

Майор Рукодельцев, сидевший рядом с ним, поддержал начальника артиллерии. И вот мы поднимаемся по лестнице трехэтажного здания. Нам, надо сказать, повезло. Станция продолжала работать, все телефонистки были на месте, и уже минуты через три я разговаривал с начальником штаба армии генерал-майором Леоновичем. Сначала доложил ему, потом девушки связали меня с Кипиани, который поставил свой полк в оборону на подступах к Орджоникидзе, и, наконец, даже с майором Ковалевым.