В огне передовых линий

24 октября немцы снова повели наступление на боевые порядки 383-й стрелковой дивизии. Но атаки были вяловатыми, и мы отбили их почти без потерь со своей стороны. А вот на следующий день части 49-го горнострелкового корпуса, пополненные, видимо, личным составом из резервных батальонов, навалились на нас с прежней силой и прежним ожесточением. Но, как я теперь понимаю, несколько изменилось направление их главного удара: он пришелся по правому флангу 38-й кавалерийской дивизии. К полудню южнее ЗуГРЭС силами до полутора батальонов противник вклинился в оборону конников генерала Кириченко. Создалась угроза обхода боевых порядков нашей дивизии на левом фланге. Поэтому командарм приказал отходить, сдерживая врага на промежуточных рубежах. Он снова прислал дивизион «катюш», и 383-я стрелковая дивизия, как и 38-я кавалерийская, воспользовавшись результатами гвардейского залпа, среди бела дня сумела оторваться от противника. Однако ненадолго.

Ветераны помнят те промежуточные рубежи. Раскисшие дороги, то есть никаких дорог. Снова непрерывный холодный дождь. От сырости и грязи разваливаются сапоги. Не всегда вовремя доставлялась горячая пища. Кончилась махорка… И все-таки мы дрались. Беззаветно и мужественно. И не просто отбивались — старались вести боевые действия так, чтобы при минимальных своих потерях нанести врагу как можно больший урон.

Помню, в Крестовке командир разведроты доложил мне, что по ночам противник оставляет на дорогах без присмотра много боевой техники. Оказывается, заправочные средства гитлеровцев сильно отставали от боевых подразделений, и машины, бронетранспортеры, танки оставались без горючего. Я приказал в каждом полку, в саперном батальоне и разведроте создать из наиболее отважных бойцов небольшие истребительные отряды, в задачу которых входило уничтожение этой техники.

На пути нашего отхода от реки Крынка к Миусу истребители поработали хорошо. Помнится, командир 691-го стрелкового полка майор Ковалев доложил мне однажды, что, действуя в таком отряде, 1-й взвод 6-й стрелковой роты под командованием старшего лейтенанта Михаила Гончадзе за одну ночь уничтожил танк, три машины с боеприпасами и два бронетранспортера.

В эти трудные дни в стрелковых полках дивизии оставалось по 600―700 активных штыков. Для пополнения наших поредевших подразделений командарм не давал ни одного человека. И все же пополнение прибывало. Это были шахтеры Сталино, Горловки, Макеевки, отходившие со своими семьями на восток. Мужчины, в основном уже в возрасте или совсем еще юноши, попрощавшись с женами и матерями, становились в строй. Они шли в бой, как еще недавно ходили на вахту в лаву, — по-рабочему деловито и собранно. Только в глазах теперь у них горел другой огонь — не радостный, не от желания ударно потрудиться, а огонь необоримой ненависти к врагу.

Приходили даже целыми семьями. Память сохранила такую фамилию — Красноголовцевы. Отец, два его сына и дочь, подпоясавшись ремнями, одновременно стали бойцами шахтерской дивизии. Некоторых мальцов приходилось прогонять — не вышли годами. Но и среди них оказалось много таких настырных ребят, что никакие запреты не помогли. Правдами и неправдами они добивались своего.

Как-то ночью ко мне привели невысокого паренька. Не помню, кто сопровождал его. Помню только, что он ершисто вырывался из рук и что-то бубнил себе под нос.

— Как зовут тебя?

— Иван. — И добавил для солидности: — Иван Кузьмич.

— И что же ты, Иван Кузьмич, озоруешь здесь?..

Он рассказал мне, что в дивизии уже воюют два старших его брата — Максим и Мирон Григорьевы. А где двое, там, мол, должен быть и третий, самый младший.

— А чтобы вы, товарищ командир, не сомневались, так брательники согласны…

Ну что я мог ему сказать, этому мужественному пареньку?.. Конечно же он добился своего: мы зачислили его в дивизию.

…Выполняя приказ командующего, 383-я стрелковая дивизия к исходу дня 28 октября подошла к городу Чистяково и заняла там оборону. Теперь на правом фланге стоял 696-й стрелковый полк (2 километра западнее Чистяково). Полк Ковалева, 691-й, оседлав дорогу Сердитое — Чистяково, прикрыл город с запада от шахты № 20 до кургана западнее высоты с отметкой 263,4. 694-й стрелковый полк оборонял Снежное. Свои огневые позиции 966-й артиллерийский полк оборудовал в районе Снежное, шахта «Красная Звезда». Мой наблюдательный пункт расположился на высоте с отметкой 315,0. Слева теперь оборонялась 395-я стрелковая дивизия.

С ее комдивом подполковником Петраковским у меня была устойчивая связь, и мы договорились, что на рубеже Чистяково, Степановка, Куйбышево будем драться до последнего. Здесь была весьма удобная для обороны местность — высоты, прочные каменные строения, и, прежде чем отойти на следующий рубеж, на этом можно основательно обескровить противника, нанести ему наибольший урон.