В огне революции: Мария Спиридоновна, Лариса Рейснер

"Все, что отдал я за свободу черни,
Я хотел бы вернуть и поверить снова,
Что вот эту луну,
Как керосиновую лампу в час вечерний,
Зажигает фонарщик из города Тамбова"

Осип Мандельштам, увлекшись революцией, намеревался поступить в боевую организацию эсеров.

К осени в Петроград из Черниговской губернии, где она работала среди крестьян в качестве партийного пропагандиста и организатора, приехала Александра Измаилович, подруга Спиридоновой и душевно близкий ей человек. Теперь Маруся чувствовала себя более уверенно, дружеская поддержка Сани обеспечивала ей тыл и помогала в политической деятельности. Измаилович, тоже имевшая богатое террористическое прошлое, активно включилась в революцию. Она почти всегда находилась рядом с Марусей и занимала довольно престижное место в левоэсеровской фракции.

Однако долгое отсутствие Марии работало против нее. В самом деле, она перенесла величайшие муки, являлась символом стойкости и непримиримости, но теперь, чтобы проводить и защищать политику своей партии, требовались иные качества. Кандидатура Спиридоновой выдвигалась при выборах в ЦК ПСР, но необходимого количества голосов не набрала.

Как уже говорилось, Февральская революция стала для всех российских революционных партий неожиданностью. Поскольку события развивались спонтанно, помимо организационных вопросов насущными являлись такие неотложные проблемы, как формирование позиции в отношении Временного правительства и дальнейшего участия России в войне. Правительство не располагало какой-либо реальной властью, и его распоряжения осуществлялись лишь в тех пределах, которые допускал Совет рабочих и солдатских депутатов (Петросовет). В армии и на флоте Временное правительство опиралось на традиционное командование, Петросовет – на солдатские и матросские комитеты. И пока не было хотя бы относительного единства, ни одна из политических задач не могла быть решена.

Принимая в сентябре 1917-го участие в работе Демократического совещания, Спиридонова решительно осудила коалицию с кадетами, которые были категорически против двоевластия и особенно против притязаний на государственную власть со стороны Советов. „Революционный социализм – это мерка, которой должны быть отмечены все акты Партии Социалистов-Революционеров… – обосновывала Спиридонова неприятие кадетов. – С этой точки зрения наша программа не может изменяться и не должна приспособляться к условиям места и времени, наоборот, до неё должна быть поднята всякая действительность… В настоящее время утверждать действенно теоретически и практически, что наша революция буржуазная, сотрудничать с буржуазией в области и политической и экономической – это значит укреплять окончательно расшатавшийся буржуазный строй, это значит помогать ему продержаться годы, десятки годов на сгорбленных плечах трудящегося класса…“. Левые эсеры полагали, что любая поддержка либералов приносит вред революции, ибо укрепляет позиции буржуазии. Понимая, что получил свободу действий, Ленин объявил вне закона партию кадетов, выпустив декрет „Об аресте вождей гражданской войны против революции“. Сталин прокомментировал это решение словами: „Мы определенно должны добить кадетов, или они нас добьют“. Левые эсеры, в целом приветствуя этот шаг, выразили недовольство тем, что подобное решение было принято большевиками без согласования со своими союзниками. Левый эсер И.З. Штейнберг, назвав кадетов „контрреволюционерами“, выступил при этом против ареста в данном случае целой партии поголовно.

Обстоятельства обусловили союз левого крыла эсеров с большевиками, проводником которого стала Мария Спиридонова.

Скорее всего, на ее убеждения подействовали не столько проповедуемые Ленином воззрения, сколько сама его личность. М. Горький отмечал загадочный ленинский „магнетизм“, его способность влюблять в себя партийцев, не только простых, но и лидеров и даже своих оппонентов. Этот низкорослый, плешивый, картавящий человечек обладал непобедимой интеллектуальной привлекательностью, полностью подчинявшей собеседника. Меньшевик Николай Суханов – идейный противник вождя большевиков, хорошо его знавший, – свидетельствовал: „В известной сфере идей – немногих, „навязчивых“ идей – Ленин проявлял такую изумительную силу, такой сверхчеловеческий натиск, что его колоссальное влияние среди социалистов и революционеров уже обеспечивалось его натурой“. Не многие могли противостоять его обаянию.

Н.К. Крупская вспоминала: „Какая-то комната в Смольном, с мягкими темно-красными диванчиками. На одном из диванчиков сидит Спиридонова, около нее Ильич и мягко как-то и страстно в чем-то ее убеждает“. Ленинский магнетизм покорил и проницательную, ироничную Марусю, и Владимир Ильич беззастенчиво использовал ее авторитет. Отныне на короткое время самая сильная политическая партия России стала работать бок о бок с разрушителями всех коренных основ Российского государства.