В огне рождается сталь

— Я хочу спросить тебя вот о чем. Каковы результаты расследования этой истории с выпускным отверстием на седьмом мартене? Ты присутствовал на совещаниях, когда обсуждался этот вопрос?

Когда секретарь парткома попросил его одного остаться, Хэ Цзы-сюе почувствовал беспокойство, не понимая, что бы это могло значить. Осторожно затянувшись, он ответил:

— Вопрос выяснен окончательно. Администрация цеха провела три совещания, я присутствовал на всех. Первые подручные обеих смен — и второй и третьей — получили по выговору. Один за то, что своевременно не принял надлежащих мер, а другой за то, что небрежно заделал отверстие.

Видя, что секретарь молчит и только старательно затягивается сигаретой, он добавил:

— Так что теперь в этом деле уже все ясно.

Лян Цзин-чунь еще раз глубоко затянулся, осторожно, двумя пальцами левой руки положил сигарету на край пепельницы и тихо сказал:

— Товарищ Хэ Цзы-сюе, с точки зрения администрации этот вопрос действительно уже решен, а с точки зрения нашей, партийной, дело это еще только начинается, — и он снова затянулся.

Хэ Цзы-сюе изумленно взглянул на секретаря парткома и с беспокойством подумал: «О чем это он?»

За окном раздался резкий паровозный гудок, и клубы черного дыма через открытое окно повалили в комнату. Лян Цзин-чунь встал и поспешно закрыл окно. Затем он подошел к двери и открыл ее. В комнату ворвался мощный гул мартеновских печей, подобный шуму морского прилива. В такой обстановке спокойно разговаривать было нельзя, и секретарь снова прикрыл дверь. Он подошел вплотную к Хэ Цзы-сюе и тихо спросил:

— Ты хорошо знаешь обоих наказанных подручных?

— Хорошо, — поспешно ответил Хэ Цзы-сюе. — Оба они неплохие рабочие.

— Значит, рабочие неплохие? А как же они допустили ошибки?

— Так ведь очень трудно работать без ошибок.

— Товарищ Хэ Цзы-сюе, ты должен знать, что для нас, партийных работников в промышленности, главная задача — это обеспечить выполнение государственного плана, и поэтому мы должны предупреждать возможные ошибки. А если ошибка совершена, то мы не должны допустить ее повторения.

— Когда людям вынесли взыскание, то мало вероятно, что они повторят ошибки.

Лян Цзин-чунь посмотрел на Хэ Цзы-сюе и сказал:

— А скажи мне, товарищ Хэ Цзы-сюе, тебе не приходило в голову, что ошибку можно совершить умышленно? Нужно заглянуть людям в души и постараться понять их до конца…

— Я думал об этом, товарищ секретарь.

— Ну и как?

Хэ Цзы-сюе покраснел, на лице его выступили капельки пота, и он ничего не ответил.

Лян Цзин-чунь включил вентилятор и снова открыл окно.

— Я понимаю тебя, — сказал парторг, отойдя от окна. — И я сам отвечу на этот вопрос. Так как оба эти… как их…

— Первые подручные, — торопливо подсказал Хэ Цзы-сюе.

— Да, память у меня страдает, — усмехнулся Лян Цзин-чунь и строго продолжил: — Так вот, раз оба эти первые подручные работают неплохо, то ты даже не задумывался над таким вопросом. Так ведь?

— Да, именно так, — наклонил голову Хэ Цзы-сюе. — Директор завода тоже спрашивал меня, как работают эти рабочие. Я ответил ему, что неплохо, считаются в цехе лучшими подручными.

Лян Цзин-чунь подошел к столу, стряхнул в пепельницу пепел с сигареты и сел в кресло. Хэ Цзы-сюе посмотрел на секретаря и нерешительно спросил:

— Товарищ секретарь, у тебя есть еще ко мне что-нибудь? — ему не терпелось поскорее уйти отсюда.

— Скажи мне, товарищ Хэ Цзы-сюе, как давно работают на заводе эти подручные?

— Я секретарем цехового бюро работаю немногим больше года, — объяснил Хэ Цзы-сюе, — и поэтому не очень хорошо знаю, как они работали до моего прихода в цех.

— Это никуда не годится. Партийный руководитель должен знать прошлое своих рабочих. — Лян Цзин-чунь помолчал немного и недовольным тоном продолжал: — Я интересовался, какой ущерб нанесен тем, что вовремя не было открыто выпускное отверстие; и то, что я узнал, весьма обеспокоило меня. В тот момент в печи варилась марганцевая сталь особой марки, которая должна была пойти на изготовление снарядов для частей китайских народных добровольцев в Корее… Ты, товарищ Хэ Цзы-сюе, представляешь себе, насколько это была важная политическая задача… А мы ее не выполнили. Пришлось делать еще одну плавку, и время было упущено. Такие случаи недопустимы! — Лян Цзин-чунь глубоко затянулся — чувствовалось, что он старается подавить в себе волнение.

— Товарищ секретарь, — возбужденно произнес Хэ Цзы-сюе, — ты прав, я займусь этим вопросом.

— Товарищ Хэ Цзы-сюе, у меня есть к тебе еще один вопрос, — мягко сказал Лян Цзин-чунь. — Ты не помнишь, за время твоей работы в цехе эти двое…

— Первых подручных, — снова подсказал Хэ Цзы-сюе и тут же продолжил: — Ты хочешь спросить, товарищ секретарь, не делали ли они раньше ошибок? Я точно помню, что не делали.

— Я вот что хочу спросить: не случалось ли так, что при этих подручных и раньше задерживалось вскрытие выпускного отверстия? Хотя бы на полчаса или даже минут на десять-двадцать?

— Задержки минут на десять и даже больше бывают довольно часто.

— Мы должны изучить все такие случаи. Можем мы это сделать?