В огнях Майдана

Над однотипными домами, плотно стоящими друг к другу начал подниматься белый дымок, в воздухе запахло гарью. Словно мотылек я спешила к этой туманной дымке, ведь там должны быть люди, пожарные, полиция, может хоть кто-нибудь мне поможет. Улицы опустели, от этой пустоты меня било в дрожь. Возможно, сегодня большой городской праздник и все собрались на какой-нибудь площади. Я всё шла, и шла на безмолвную дымку, пытаясь найти хоть кого то. Маленькие магазинчики, ателье и парикмахерские то и дело мелькавшие то по одной, то по другой стороне улицы все были закрыты. Киев походил на Припять, после катастрофы на Чернобыльской станции. Одинокие дома и машины, заполненные почти до краёв урны, пустынные лавочки в тени таких де пустынных скверов, и ни души, словно город вымер на мгновенье или время тут вовсе остановилось. Сегодня я уже не раз спрашивала себя, не сплю ли я, но эти минуты казались мне кошмаром наяву. Казалось что вот – вот от куда-нибудь появится клешня Фреди с железными ножами и я усну в своём же сне, только теперь навсегда. Нет, это не может быть сном! Я отчетливо вижу манящие цветом вывески, красоту оформленных витрин, желтизну опавшей листвы шуршащей под моими ногами. Это не может быть сном! Человек не может видеть во сне столь красочные и правдоподобные образы, если только он не шизофреник. Ведь только они могут видеть цветные сны. Я уже согласна на любой порок психики, лишь бы побыстрее проснуться. Путь даже в поезде по дороге сюда, но я не просыпаюсь, а значит и не сплю, и всё что происходит не игра моего сознания, а жестокая шутка судьбы.

На миг я остановилась, от ходьбы, казавшейся бесконечной, ноги устали и я уже еле волокла ими. Мне хотелось сесть, на глаза попалась одинокая лавочка, ну а почему бы и нет, идти некуда и торопиться тоже. Под лучами осеннего солнца у меня появилось ещё одно желание – «Не думать», просто ни о чем. Иногда человек должен освобождать свою голову от всех проблем и они как по взмаху волшебной палочки уже кажутся на такими глобальными. Солнце, как же ты во время. Я смотрела на этот огненный шар венчавший грустное осеннее небо щурясь, пытаясь уловить хоть чуточку его тепла что бы хоть как-то согреться, от леденящего холодного ветра не было спасения, он не тревожил меня пока я шла, но сейчас, предательски завывал под кожанкой проникая отовсюду, морозил руки, шею и спину. Как же холодно, тёплый мохеровый свитер остался в сумке, телефон и деньги тоже, а что осталось у меня, разбитое сердце и единственное желание жить дальше.

Звуки толпы музыкой заиграли в моих ушах. А вот и люди! Это не Припять и не страшный сон, я спасена! Голоса и ропот толпы эхом разносились по безлюдным кварталам. Я рванула на эти звуки, казавшиеся мне спасением и уже спустя четверть часа, наткнулась на плотную толпу, подгоняемую человеком с рупором. Обессилив от бега и быстрой ходьбы, я рухнула на ступеньки, первый искусственный выступ, попавшейся мне на глаза. Я так рвалась к ним так жаждала увидеть людей что даже не подумала о том, что же я буду делать дальше, к кому подойду, кого буду искать, и что должна сказать.

Сейчас вокруг меня толпа, но я чувствую себя так же одиноко, как и на той лавочке в безлюдном квартале, лишь солнце с прежней нежностью улыбается мне, согревая своими лучами. Вокруг все поют и веселятся и лишь мне хочется реветь, но никто не замечает этого, будто меня и вовсе нет. Или может я давно умерла, моё тело осталось на той лавочке, а душа не поняв в чём дело, понеслась искать помощи. Я с силой ущипнула себя за руку, на кисти остался след, боль иглами пронзили кожу. Нет, я пока ещё жива, но это только пока. Подняв голову, словно брошенный щенок я стала озираться по сторонам, всматриваясь в лица, одежды и окна. Я пыталась найти хоть какую-нибудь зацепку, что бы понять, что же делать дальше.

Мои блуждающие глаза привлекла ужасная картина, развязавшаяся на другой стороне улицы. Трое крепких коренастых мужчин ногами пинали что-то, я пригляделась. Не поверяя в увиденное я с силой зажмурила глаза и снова открыла их, но мужчины не исчезли, а женщина уже перестала извиваться от ударов их ног. С ужасом наблюдая за происходящим, я силилась встать, что бы прийти ей на помощь. Но силы мои иссякли, и я могла только сострадать.

– Шо смотришь? Москальку бъют, хош – присоединяйся! – с улыбкой буркнул парень на ломанном русском и протянул мне руку. Я не знала, приять этот жест доброты, никак не сочетающийся со словами на первый взгляд добродушного паренька или отвергнуть, ведь, по сути, я такая же «Москалька», как и та несчастная, на другой стороне улицы. Я лишь махнула рукой, не силясь сказать ни слова. Убрав руку, парень всматриваясь в мои черты с некой брезгливостью спросил – Немая чо ли? – Выдохнув, я лишь кивнула ему в ответ, он поспешил дальше, а я совсем поникла.