В оккупации. Дневник советского профессора

Вместе с другими профессорами мединститута я осмотрел недавно помещение химического корпуса, где расположены почти все кафедры медицинского института. Все оказалось в идеальном порядке. Выяснилось, что медицинский институт может с осени возобновить свою работу. Не прошло и трех дней после этого осмотра, как дирекция Мединститута получила от немецкого командования предписание освободить в течение 48 часов помещение химического корпуса. Немцы предполагали вселить туда какое-то важное учреждение, чуть ли не какой-то штаб. Началась вакханалия. Всех работников университета, как служителей, так и профессоров, согнали в химический корпус для переноски имущества в Дом государственной промышленности. Ввиду спешки имущество выбрасывалось в полном беспорядке. Люди наступали на стеклянные приборы, брошенные на пол, давили градуированные пипетки и термометры. Некоторые служители крали все ценное и были более заняты набиванием себе карманов, чем переносом предметов. Погибло огромное количество ценнейших приборов. Все это перевозилось на телегах и сбрасывалось около Дома государственной промышленности. Помещение, отведенное в этом доме, не запиралось, и в него легко было проникнуть через окна. Одна ассистентка заходит в комнаты, где было сложено имущество кафедры физики, и застает внутри комнаты немцев, влезших туда через окна. Словом, от огромного и ценного имущества медицинского института в течение нескольких дней почти ничего не осталось. Любопытнее всего то, что немцы так и не вселились в химический корпус. Здание стоит пустым. Стоило производить разгром ценнейшего имущества? Когда представитель университета обратился в немецкую комендатуру с вопросом, зачем все это было сделано, ему ответили: «Что делать? Война!» Это, конечно, лишь отговорка. Не было никакой нужды в том, чтобы уничтожать имущество медицинского института.

29 августа

Доцент Н. А. Золотова рассказала мне, что один из ее знакомых, профессор Воронежского университета, имел сына, страдавшего болезнью Литля (спастическим параличом). Немцы приказали ему покинуть город, но не разрешили эвакуировать больного сына. Наряду с прочими больными они расстреляли этого мальчика.

Немцы арестовали обер-бургомистра, профессора Крамаренко, и ряд районных бургомистров. Говорят, что причина арестов – крупные взятки, которые брали все эти чиновники. За деньги или за продукты можно было освободиться от принудительной посылки на работы в Германию, от рытья окопов и т. д. Украинские националисты, выдвинутые на видные посты, оказались взяточниками и воришками. Говорят, что немцы их расстреляли. Если это верно, то жалеть о такой мрази не приходится.

2 сентября

В газете «Нова Україна» напечатана статья на тему «Українська летература в боротьбе з большовизмом». В этой статье восхваляется украинский писатель Хвилевой за то, что в довоенное время, числясь коммунистом, он печатал рассказы, в которых исподтишка ругал и дискредитировал советскую власть. И вот это двурушничество рассматривается как доблесть. Эта статья наглядно доказывает, что большевики были правы, когда расстреливали подобных типов.

4 сентября

Моя дочь учится в 17-й школе. В этой школе применяются розги. Это факт. Пока пороли только мальчиков, но нет никакой гарантии в том, что директор не сочтет нужным применять физические воздействия и по отношению к девочкам. Занимается поркой сам директор. Он украинский националист. Ведет себя как зверь. Дети его не терпят. По-видимому, он садист. Недавно он собственноручно выпорол мальчика лишь за то, что тот опоздал на занятия. Моя дочь сама видела, как он схватил за ухо мальчика, толкнувшего на лестнице своего товарища.

Недавно этот мерзавец произнес речь перед школьниками. Он заявил им, что при большевиках дети якобы голодали, а что теперь они могут вдоволь есть белые булки с маслом. И это говорилось несчастным, истощенным от голода детям, которые со времени прихода немцев в Харьков не видели белой булки и мечтают лишь о куске самого черного хлеба. Очевидно, этот тип хотел просто поиздеваться над детьми. Вполне понятно, что эта часть его речи была встречена ироническими замечаниями и смехом.

5 сентября

Г. С. Козерев рассказывал мне, что в Полтавской области крестьяне очень недовольны немцами. Все начальство, все кому не лень бьют крестьян по лицу. Чуть слово – в зубы. Пример рукоприкладства дал немецкий комендант, а затем этому примеру последовали и староста, и полицейские, и все мелкие чиновники. Жуткое время!..

6 сентября