В оккупации. Дневник советского профессора

Служительница музея анатомии М. С. Мазилкина пошла сегодня с ведрами за водой. Она еще не успела набрать воды в баке, расположенном на площади Дзержинского, как вдруг с криками и бранью на нее набросился немец. Он дал ей две оплеухи. Служительница бросилась бежать. Немец преследовал ее с ружьем в руках, но не выстрелил.

2 декабря

Олег имеет возможность слушать советское радио. Он сообщил мне о разгроме немцев под Сталинградом. Разбита их шестая армия, та самая, которая долгое время была расположена в Харькове.

6 декабря

У знакомой моей жены была мать, крепкая старуха 72 лет, она получала пенсию в отделе социального обеспечения управы. Недавно немцы забрали ее и ряд других стариков и инвалидов, чтобы отвести в Хорошевский дом инвалидов. После этого от старухи больше не было известий. Ее дочь обратилась в отдел социального обеспечения и там она узнала неофициально, что немцы уничтожили всех инвалидов, вывезенных из Харькова. Не ручаюсь за достоверность этого факта, но, зная жестокость немцев, считаю его очень правдоподобным.

7 декабря

На Павловке в одной из хат жил немецкий солдат. Когда его часть покинула Харьков, он остался здесь на положении дезертира. Окружающим он заявлял, что ему русские нравятся и что ему противно воевать с ними. Все его очень любили, только ему сочувствовали, так как он был честным и добрым малым. Однако нашелся, по-видимому, какой-то мерзавец, который донес об этом дезертире немецкому командованию. Недавно в дом, где ночевал этот дезертир, явился немецкий офицер в сопровождении нескольких солдат. При обыске он потребовал, чтобы дезертир предъявил свои документы. Тот сделал вид, что идет за ними в соседнюю комнату, а сам выпрыгнул в окно хаты и бросился бежать. Офицер выстрелил в него и тяжело ранил. Дезертир упал на улице. Офицер отдал приказ не подходить к раненому, не оказывать ему помощи, не давать ему есть и пить. Дезертир пролежал трое суток на морозе без еды и питья. Он умолял, чтобы его прикончили, но все боялись подойти к нему и нарушить приказ. После трех суток адских мучений дезертир скончался. Немцы – очень жестокий народ!..

Население города наконец поняло, что Харьков будет скоро занят советскими войсками. Некоторые радуются этому, другие огорчены этой перспективой. Но почти все говорят о том, что главной опасностью для мирных жителей являются немцы – то, что при эвакуации города они могут выгнать всех жителей из Харькова, как они это сделали в Воронеже и Сталинграде. Куда идти тогда по таким морозам? Жена и я решили, что мы останемся, даже если немцы взорвут дом, где мы живем. Мы спрячемся где-нибудь в развалинах и дождемся прихода советских войск или погибнем. Я думаю о том, где бы раздобыть оружие, чтобы защищаться, если немцы поведут меня на расстрел.

В Институте ортопедии лежал один начальник украинской полиции. При советской власти он тоже где-то служил. Вот благодаря таким предателям и мерзавцам гестапо хорошо осведомлено об украинских гражданах.

8 декабря

Слышал от служителя А. И. Лещенко: здание института анатомии находится рядом с гостиницей «Интернационал» (ныне – Soldatenheim). В течение прошлой зимы во дворе этой гостиницы производились массовые расстрелы. Несчастных «судили» в гостинице. Затем их выводили на двор и заставляли рыть себе братские могилы. Их уничтожали стрельбой из пулеметов, расположенных в окнах гостиницы. Убивали не всех приговоренных. Оставшиеся в живых должны были закапывать тех, кого уже расстреляли, а затем убивали последнюю партию пленных. Служитель говорит, что таким образом немцы уничтожили несколько тысяч человек. Может быть, он преувеличивает, но, даже если уменьшить эту цифру в десять раз, все же получается жуткая картина. Ведь при этом немцы расстреливали и стариков, и женщин, и детей.

10 декабря

Вчера кладовщик института ортопедии поскользнулся и упал на улице. При этом он сильно расшибся. Но беда была в том, что, падая, он увлек за собой проходившего мимо немецкого офицера, который тоже упал, и за это преступление кладовщика отвели в полицию. Там его били целую ночь. Моя жена видела его всего окровавленного.

Говорят, что один офицер поскользнулся на улице и упал. За это расстреляли управдома, который не позаботился посыпать тротуар жужелицей или песком.