В окопах времени

…А после всех девок наших загнал в сарай, силком заставил раздеться и возле оглобли, в землю воткнутой, танцевать. И все это действо богопротивное «ночным клубом» обзывал. После разыскал браги хмельной и меду столетнего, напился безобразно и драку с попом нашим, отцом Иосифом, учинил. Обвинял его, что, дескать, с детства кровавого тирана и деспота ненавидит, а за какую-то пятьдесят восьмую статью вообще убить готов…

…енотов велел всех в округе извести, но перед тем пытать их, не князем ли Тембечинским они являются…

…с пьяных глаз рыдал, кричал, мол, ты, царь-батюшка, лузер бестолковый, все его идеи запоровший по недомыслию, и что вот он ужо достроит своего ворошилова и враз всю Москву на уши поставит…

…с купцами заморскими дружбу свел, механизмами диковинными их прельстил, обещал продать, но только в обмен на Индию, Пакистан и плантацию конопли…

…сокрушался, что дружки его верные не в ту эпоху угодили. И винил в том аффтаров бессовестных, всю историю перевравших, в эпохах запутавшихся и реалиев местных, дескать, не знающих…

…Грозился гетмана Мазепу в позу коленопреклоненную поставить и раскаленную кочергу ему в зад воткнуть, потому как не сумел дело правильно обставить и тебя, надежу нашу и опору, Карле в цепях привести на суд и расправу…»

Петр дочитал бумагу, положил ее на стол и задумался. Долго сидел, напряженно что-то обдумывая, а затем набил трубку и громко крикнул:

— Алексашка!.. А ну пойди сюда. Да живей давай!

— Звал, Петр Лексеич? — Светлейший князь Меншиков появился в избе тотчас, будто ждал зова где-то рядом.

— Дверь прикрой. Дело у меня к тебе важное есть… На-ка вот, прочти.

— Так ведь неграмотный я… — запнулся было Меншиков, глядя на царя честными глазами.

— Мне-то вот только не ври! — тут же взъярился самодержец российский. — А то я твоего путевого дневника не видел. Читай давай, время не терпит!

Светлейший мученически вздохнул, но взял челобитную в руки. Быстро пробежал неровные строчки раз, потом другой. Неопределенно хмыкнул и почесал затылок.

— А ведь точно кто-то из наших. Как думаешь? — выражение лица его разительно переменилось, а взгляд стал жестким и прицельным.

— Да это и ежу понятно, — досадливо отмахнулся Петр. — Вопрос в том, кто именно и что за предъявы он нам выкатить грозится? Вспомни, кому мытам дорогу могли перейти?

— Ну и вопросы ты задаешь, барин, — поежился Меншиков. — На самиздате, почитай, несколько сотен авторов над темой попаданцев трудится, разве всех упомнишь?.. Эх, чует мое сердечко, что придется нам с «демоном» этим лично познакомиться! — Александр Данилович воровато оглянулся и выудил из-за пазухи маленький черный револьвер. Крутанул барабан, привычно прицелился и, мученически вздохнув, спросил: — Засланца-то как обычно к князю-кесарю, тьфу, к Владу в пытошную или сразу на кол?

— На твое усмотрение, — рассеянно бросил Петр. Он уже переключил свое внимание на следующий документ, в заголовке которого выделялась фраза: «…заранее разыскать и предать мученической казни всех людишек по фамилии Махров, Орлов, Логинов, Конюшевский, Буркатовский… (полный перечень в трехтомном приложении) дабы урону для державы нашей в будущем избежать…», и злобно сопел, набирая какой-то номер на маленьком серебристом аппаратике, извлеченном из потайного кармашка камзола, приговаривая негромко: — Договаривались же, не больше десятка человек на эпоху! Что там у них, весеннее обострение, что ли?!.

ПЕРЕДАЙТЕ ТОВАРИЩУ СТАЛИНУ…

«…и обязательно установить командирскую башенку на Т-34!» — Сергей закончил фразу, проглядел напоследок свое сообщение — все 527 пунктов — и решительно кликнул «Отправить», со злорадством представляя, что сейчас начнется на форуме. Ничего, пусть попляшут — нашли, с кем спорить!

Сергей Довгий вот уже несколько лет был твердо уверен — ему непременно повезет. Не сегодня, так завтра. А как иначе: неужели все, что он сделал, окажется напрасной тратой времени? Нет, это решительно невозможно! Кому как не ему надлежит отправиться в прошлое и железной рукой навести там порядок.

Эта мысль запала ему в душу, когда он прочитал книжку с красочным рисунком на обложке, повествующую о приключениях некоего бравого «попадан-ца» «при дворе царя Иосифа». В тот раз Сергей целую ночь не спал, размышляя о том, как бы он сам поступил, окажись вдруг в тридцать девятом или сорок первом году. В мозгу сменяли друг друга яркие картины, на которых он то сидел по правую руку от товарища Сталина — красивый, в новенькой гимнастерке (или френче, не принципиально!) со Звездой Героя на груди, а Политбюро смотрит ему в рот, внимая мудрым рекомендациям; то стоял на ступенях поверженного Рейхстага, принимая Парад Победы, то зачитывал положения безоговорочной капитуляции бледным и жалким американским сенаторам, трусливо прячущим трясущиеся от страха перед мощью Красной Армии потные ручонки….

На утро Довгий решительно уселся за рабочим столом — благо календарь показывал выходной, открыл новый файл и недрогнувшей рукой настучал: «План мобилизационных мероприятий СССР». Подчеркнул написанное и… завис.