В омут с головой

— Убить. А у меня еще много дел не законченных. Мне нужна охрана на один день и не шуты гороховые в униформе, и не гориллы с тупыми рожами. Эти люди должны уметь охранять и не позволять, чтобы их за шкирку выкидывали на улицу.

— Понимаю. У меня есть шесть человек, отвечающих вашим требованиям. Ребята работали в «девятке» КГБ по соответствующему профилю. Но в Совет Федерации их не пустят.

— Встреча состоится в гостинице «Россия». Меня надо туда доставить, а потом привезти в такое место, где есть второй выход. Я сменю машину, а потом меня увезут, куда я скажу.

— Задача понятна и выполнима. Но элитные группы у нас в цене. Оплата поминутная, умноженная на количество охранников.

— Шестерых мне хватит. Договорились. Завтра в четырнадцать часов я буду здесь.

— Отлично. Как говорит наш известный телеведущий: «Все будет хорошо! Готовьтесь!»

Москва Катю угнетала. Она уехала за город, где нашла себе пристанище у старушки, сдавшей ей угол на одну ночь. Странно, но она совсем не нервничала, скорее, наоборот, с каждой минутой в душе становилось спокойнее, уверенности в успехе мероприятия лишь прибавлялось.

* * *

«Мерседес» в сопровождении джипа подъехал к восточному входу гостиницы «Россия». Элегантная дама в сопровождении шести мужчин вошла в холл отеля. Скромная сумочка из крокодиловой кожи, туфли на шпильках, бирюзовое платье обтягивало соблазнительные формы. Темные очки скрывали ее изумительные глаза. Она походила на поп-звезду, избегающую встреч с репортерами и навязчивыми поклонниками, не дающими ей прохода.

Седьмой этаж обслуживался отдельным лифтом, перед которым стояла охрана. Она сообщила, куда идет, охрана связалась с офисом, и ее пропустили с четырьмя телохранителями. Двое остались внизу. Коридор седьмого этажа так же серьезно охранялся. Гостей проводили до приемной, где отсеяли еще двух телохранителей. В офис дама вошла с двумя секьюрити, которым предложили подождать возле кабинета. В святая святых женщина оказалась одна. Стрелки часов показывали три часа пополудни.

Для губернатора сегодняшняя встреча казалась невероятной. Он отлично знал, что нет человека, способного вести разговоры об экспедиции «Матерый шатун». Такой экспедиции в природе не существовало: все документы и материалы были уничтожены десять лет назад, и даже в архивах не осталось упоминаний о каких-либо разработках в упомянутом женщиной квадрате. Скорее всего, ему звонила какая-то аферистка, решившая его пошантажировать. Он дал согласие на встречу из любопытства. Женщина не могла ничего знать, разве что какие-то слухи дошли до нее из третьих рук. При наличии свободного времени — Совет Федерации распущен на каникулы, а губернатор решал в Москве дела личного характера — он позволил себе уделить полчаса на встречу с неизвестной, дабы понять, насколько людские сплетни о прошлом десятилетней давности похожи на действительность.

По сути дела губернатор был прав. Следов практически не осталось. Но когда он, будучи начальником управления, уничтожал документы, он не учел одной мелочи: в архивах отдела кадров подолгу хранятся личные дела людей. Об этом он тогда не подумал, а теперь тем более не мог подозревать, что следы погибших можно найти по личным делам. Он был спокоен. В те дни, когда уничтожались свидетели, он находился в командировке на краю света. Его никак нельзя увязать со старыми делами.

Лев Акимович был чист перед законом, популярен, его область ставилась в пример другим как образцовая и, наконец, депутатская неприкосновенность защищала его от любых нападок со стороны, хотя, разумеется, о таких и речи не шло.

Итак, он рассматривал гостью с нескрываемым любопытством, без малейшего намека на испуг.

— Рад встрече, прекрасная незнакомка. Чем же моя скромная персона вас заинтересовала? Вы представитесь или пожелаете оставаться инкогнито?

— Представлюсь. Чуть позже.

— Присаживайтесь. Чай, кофе, коньяк?

— Жидкость в такую жару даме не предлагают. Она тут же выходит наружу и портит макияж. Но не будем отвлекаться, Лев Акимыч. Я пришла к вам с просьбой. Вы можете ее выполнить, если захотите. Это в вашей власти. Надо освободить из тюрьмы одного невинно осужденного человека.

— Бог мой, вы же взрослая женщина и понимаете, что так дела не делаются. Осужденный должен подать прошение на мое имя, я ознакомлюсь с его делом, соберу совет по помилованию, и мы сообща решим его судьбу. Но такие вопросы решаются на месте, в регионе, а не в Москве.

Он улыбнулся. Ниже среднего роста, лысый, с конопатой физиономией губернатор ничего, кроме отвращения, не вызывал. Хотя вряд ли догадывался об этом.