В омут с головой

— Вот, глянь. Это она. Может, узнаешь? Вообрази ее без темных очков и без парика. Если это подсадная утка, ей незачем прятать свою внешность под гримом и камуфляжем. Она не глупа, умеет правильно себя вести, не тратит времени на лишние слова и отлично избавляется от слежки. Мата Хари, не иначе.

Нагорный узнал Катю на первой же фотографии. Слишком яркая женщина, чтобы спрятать свою эффектную внешность под вульгарным париком.

— Я не знаю такой женщины. Но должен проверить. Поскучай минут пять, а я дам задание своим людям, чтобы они выяснили все, что можно. Если она была в моем городе, то ее вычислят.

Мэр покрылся красными пятнами и не хотел, чтобы губернатор заметил его волнение. Он резко повернулся и вышел из кабинета.

За дверью стоял его раб и телохранитель Марк. Он знал обо всех похождениях своего хозяина, так как всегда находился на близком расстоянии.

— Срочно выясни, где сейчас Катя Ольшанская. Куда, когда и надолго ли она отлучалась из города. Если она в Омутах, перекрой все лазейки и отходы, дай сигнал охотникам и береговой охране. Направь людей к ней домой и на дачу. Она мне нужна живой. Действуй. Через пять минут доложишь.

Нагорный вырвал из рук слуги сигарету и жадно затянулся. Ему надо было срочно принять какое-то решение. Важное и правильное. Как ему сейчас не хватало присутствия Рублева! Но секретарь сбежал. Нюх у прохвоста лучше собачьего. Самостоятельно принимать решения Нагорный отвык, тем более срочные, верные и единственно правильные. Выкурив сигарету до конца, мэр вернулся в кабинет.

— Я дал нужные распоряжения. Но меня сейчас заботит не эта женщина, а наш бизнес. Нам надо выиграть время, Лева. По соглашению с японцами мы должны отправить еще триста килограммов золота. А на это мне нужно три недели, не меньше. Иначе они разорвут контракт.

— У нас нет трех недель.,

— А если ты не пойдешь в прокуратуру? Заболеешь? Попадешь в больницу?

— Придут и туда. Речь идет о деле государственной важности. Их теперь не остановить. Боюсь, что пограничный контроль в аэропортах уже получил на меня особые распоряжения.

— И что ты предлагаешь?

— Буду морочить им голову. Я не я и лошадь не моя. Но не думаю, что мое отпирательство помешает продвижению следствия. Если команда президента дала добро и скомандовала «Фас!», нас уже ничто не спасет, кроме примитивного бегства на рыбацком баркасе. Граница все еще под нашим контролем.

— Оно конечно. Но как нас встретят японцы?

— Мы акционеры тринадцати компаний с мировыми именами. С голода не сдохнем. Я должен возвращаться в Москву. Завтра у меня важное совещание, и я должен на нем присутствовать. Если волкодавы увидят испуг на моем лице, загрызут. А пока еще никто с меня не снимал статуса губернатора и я неприкосновенное лицо. Совет Федераций меня без боя не сдаст. Встретимся через неделю в Хабаровске, а оттуда вместе перелетим на Сахалин на твоем самолете. Твоя задача — обрубить концы здесь. Шахты взорви, завали их породой, чтобы до жилы не докопались. Следствие должно зайти в тупик. Нет золота, нет экспедиции и нет доказательств. Добытчиков можешь похоронить под завалами. Сейчас важно не паниковать, а действовать четко и методично.

— Счастливого пути, Лев Акимыч. Через неделю жду тебя в Хабаровске.

Губернатор, не пожав руки партнеру, вышел из кабинета. Его место занял прислужник мэра.

— Ну что, Марк?

— Катя сегодня утром была на работе. Отсутствовала три дня. Ездила на завод за станками.

— Ясно, за какими станками она ездила.

— Я послал за ней людей. И домой, и на дачу. Город перекрыт со всех сторон. Она никуда не денется.

— Свяжи меня с начальником охраны аэродрома.

Связь установили за пять минут. Нагорный схватил трубку.

— Горлов, доложи обстановку. Сколько охраны с губернатором и где они?

— Шесть человек отправились с картежем к вам. Четверо ужинают в диспетчерской. В самолете только экипаж. Требуется дозаправка лайнера.

— Отлично. Заправь его динамитом. Не мне тебя учить. Самолет должен разлететься на куски где-нибудь над Уралом, подальше от наших мест. За операцию отвечаешь головой. Поднеси гостинец гостям на прощание.

— Трудно, хозяин.

— А я тебе плачу не за то, чтобы ты на диване валялся. Если самолет долетит до Москвы, считай себя покойником. Конец связи.

Даже ко всему привыкший Марк онемел, глядя на брызгавшего слюной мэра.

— Не стой столбом, осел: Найди мне Прошкина, и пусть он доставит сюда Бартеньева. Я должен знать, ради кого Катя ездила в Москву. Может, это еще один выживший свидетель.

Марк вылетел из кабинета пробкой. Придется разбиться в лепешку, а приказ выполнить. Вулкан проснулся. Теперь не угодить бы под кипящую лаву.

3

На окраине города, когда людные кварталы остались позади, а впереди замаячила черная полоса леса, Катя схватила Антона за руку и дернула его назад.

— Стой, под колеса попадешь!

Мимо них промчался кортеж бронированных лимузинов с синими и красными мигалками на крыше.

— Психи! Людей передавят. Нашли место для гонок, — пробурчал Бартеньев.

— Боюсь, что у этих людей есть повод торопиться, ^_ задумчиво сказала Катя.

— Это же мэр.