В орбите войны: Записки советского корреспондента за рубежом. 1939–1945 годы

В те же дни один из представителей штаба армейской группы — они появлялись перед военными корреспондентами, чтобы сообщить наиболее сенсационные новости, — торжествующе объявил нам, что фельдмаршал Роммель, командующий армейской группой «Б», смертельно ранен во время «штрафного налёта» союзных самолётов на тыловые дороги немцев.

— Это случилось, — многозначительно провозгласил штабист, — у посёлка, носящего название Сен-фуа-ди-Монтгомери! Генерал (Монтгомери. — Д.К.), когда ему доложили об этом, сказал: «Роммель получил первый сокрушительный удар от Монтгомери (он намекал на поражение германского африканского корпуса в Ливийской пустыне), а последний у Монтгомери».

Однако «удар» у посёлка Сен-фуа-ди-Монтгомери не был для Роммеля последним, а тем более смертельным. Сообщения о кончине фельдмаршала не последовало ни в ближайшие дни, ни в ближайшую неделю. Разведчики сообщили военным корреспондентам, что командование армейской группой «Б» принял сам командующий германскими силами на Западе фельдмаршал фон Клюге. Но мы не упускали случая спросить штабистов и разведчиков, когда те появлялись перед нами, что известно о «смертельных ранах» Роммеля. Понимая, что над ними издеваются, они серьёзно отвечали, что Роммель находится на излечении то ли в военном госпитале в Версале, то ли в Германии. Лишь три месяца спустя тот же штабист, который сообщил нам о «смертельном» ранении Роммеля у местечка Сен-фуа-ди-Монтгомери, заявился к военным корреспондентам не просто довольный, а ликующий.

— Джентльмены, вы не верили, что фельдмаршал Роммель был смертельно ранен, — начал он с насмешливой миной. — Вот вам доказательство…

Он огласил перехваченный приказ командующего германскими силами на Западе фельдмаршала Моделя (он сменил фон Клюге ещё в августе). В приказе говорилось, что Роммель «умер от ран, нанесённых ему 17 июня». Модель объявлял траур во всех войсках в связи с потерей «одного из величайших командиров нашей нации».

Мы перестали язвить над штабистом: его информация оказалась точной. И только год с лишним спустя в Нюрнберге, на процессе главных нацистских военных преступников, на котором довелось присутствовать в качестве корреспондента, я узнал, что Роммель умер вовсе не от этих ран. После трёхнедельного пребывания в военном госпитале во Франции он вернулся на поправку домой в Геррлинген около Ульма. К тому времени, как показал подсудимый генерал Кейтель — бывший начальник Верховного командования вермахта (ОКВ), гестапо, подвергнув пыткам офицера штаба парижского гарнизона подполковника Хофакера, добилось от него «признания», что Роммель знал о «заговоре 20 июня» и одобрил его. Не осмелившись арестовать и посадить популярного среди офицеров генерала как простого заговорщика на скамью подсудимых, Гитлер решил предложить Роммелю выбор: либо «тихое самоубийство» и похороны за государственный счёт со всеми воинскими почестями, либо суд по обвинению в измене с неизбежной смертной казнью.

Кейтель послал к Роммелю двух своих помощников — генералов ставки, приказав им предложить фельдмаршалу «великодушный выбор». Роммель избрал самоубийство. Он простился с женой и сыном, сказав им, что через четверть часа будет мёртв: таков был срок, отведённый ему посланцами Кейтеля, сел в машину между ними и проглотил привезённый ими яд. Роммелю были устроены пышные похороны, Гитлер прислал жене умерщвлённого высокопарную телеграмму соболезнования, а Геринг в своей телеграмме назвал умерщвление «смертью героя». Фельдмаршал Рундштедт произнёс над гробом прощальное слово от имени вооружённых сил, заявив, что «сердце Роммеля до последнего биения принадлежало Гитлеру».