В орбите войны: Записки советского корреспондента за рубежом. 1939–1945 годы

Однако военное положение в Европе к этому времени существенно изменилось. Красная Армия, начав год с ликвидации окружённой в Сталинграде 6-й армии вермахта, продвинулась по всему фронту далеко на запад и в битве на Курской дуге нанесла новое сокрушительное поражение гитлеровской военной машине, от которого она уже не смогла оправиться. Вермахт понёс невозместимые потери как в людях, так и в технике, и перешёл к стратегической обороне. В странах юго-восточной Европы национально-освободительная борьба приняла широкий и активный вооружённый характер. В западноевропейских странах, оккупированных нацистами, развернулось возглавляемое коммунистами патриотическое движение Сопротивления, захватившее почти все слои населения. Усилилась партизанская война.

В этих условиях главы трёх великих держав, образовавших антигитлеровскую коалицию, решили создать второй фронт в Европе путём высадки во Франции.

Решение об этой высадке было принято на встрече Председателя Совета Министров СССР И.В. Сталина, президента США Франклина Рузвельта и премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля, состоявшейся в Тегеране в самом конце ноября — начале декабря 1943 года, и в течение последних месяцев 1943 года и первых месяцев 1944 года на Британских островах собирались силы вторжения. Они готовились к военным действиям, которые должны были привести к освобождению оккупированной нацистами Западной Европы и разгрому вместе с успешно наступающей Красной Армией гитлеровской Германии.

По личным наблюдениям и рассказам знакомых, я знал, что английские, американские и канадские дивизии, доставленные в последние полгода в Англию, стали перемещаться в апреле 1944 года на юг. Возвращаясь поздно ночью домой — в лондонском отделении ТАСС было установлено круглосуточное дежурство, — я не раз видел, как по линиям метро, идущим с севера на юг, проносились пассажирские составы, полные по-походному одетых и вооружённых солдат с офицерами, и воинские эшелоны с танками, пушками, снарядами. Почти всем журналистам, с которыми мы вместе работали и часто встречались на Флит-стрит — обедали в маленьких харчевнях или пили пиво в великолепном баре на первом этаже Рейтера, — было известно, что войска вторжения уже заняли отведённые им участки в непосредственной близости к южным портам — Дувру, Фолкстону, Ньюхейвну, Портсмуту, Торки, Плимуту, Фалмуту. 2-й канадский корпус, войска которого год назад совершили смелый, хотя и безуспешный налёт на Дьепп, разместился чуть ли не в окрестностях Дувра, из чего доморощенные «стратеги» — а ими были почти все, кто следил за этими приготовлениями, — делали вывод, что первый удар нанесут канадцы, приготовившиеся к прыжку через 40-километровый Дуврский пролив, чтобы захватить поспешно оставленный четыре года назад Дюнкерк.

Разговоры о предстоящей, о скорой, о немедленной высадке вооружённых сил англо-американских союзников во Франции шли в Лондоне уже не первую неделю, а с начала мая её ждали со дня на день, даже с часа на час. Приезжавшие с юга Англии рассказывали, что своими глазами видели, как войска садились на суда, которые уходили в сопровождении военных кораблей куда-то за горизонт. Очевидцы советовали ждать сообщений об успешной высадке в очередном бюллетене новостей Би-би-си или в последнем выпуске газет. Просыпаясь по утрам, жители английской столицы бросались к радиоприёмникам, надеясь услышать, что долгожданное и многократно откладываемое вторжение союзников на континент началось.

4

В середине по-летнему тёплого и по-английски влажного майского дня меня вызвали в английское военное министерство. Я ждал этого вызова более месяца. По соглашению между правительствами, советские военные корреспонденты получили право сопровождать войска вторжения, и из Москвы уже прилетел назначенный военным корреспондентом ТАСС подполковник А. Пилюгин, вместе с которым было решено направить и меня. Однако английские власти не спешили дать согласие на включение второго советского корреспондента в состав той группы военных корреспондентов, которым надлежало следовать за первой волной войск, высаживающихся во Франции.

В подвале обложенного мешками с песком здания военного министерства, расположенного почти в центре Уайтхолла — широкой улицы, известной во всём мире как синоним английского правительства, — меня принял полковник общественных связей и вручил предписание явиться в Манчестер по указанному адресу.

Предписание удивило меня. Войска вторжения концентрировались южнее Лондона, а меня направляли на север, подальше от них.

— Но почему в Манчестер? — разочарованно спросил я. — Почему не на юг?

— Привыкайте не задавать вопросов, когда вам приказывают! — проворчал полковник и показал на столик у двери. — Получите железнодорожный билет и отправляйтесь в Манчестер.

За металлическим столиком сидел рыжеволосый и веснушчатый офицер с погонами лейтенанта. Взяв предписание, он тут же выписал билет и, подавая мне, сказал:

— Поздравляю!

— С чем, лейтенант?

— С высадкой союзных вооружённых сил во Франции.