В оркестре Аушвица

Думать она могла только о смерти матери, на глаза то и дело наворачивались слезы. Все сторонились Виолетты: депрессия, как известно, заразна и способна погубить человека быстрее самой страшной болезни.

Через десять дней Виолетта попадает в санитарный барак в горячке и бессознательном состоянии.

Флегмону вскрыли, руку забинтовали, наложив прямо на рану гофрированную бумагу. Повязка была такая тугая, что через два дня Виолетта сорвала ее и увидела… вшей. В довершение всех несчастий врач, не способный помочь пациентке, отвесил ей оплеуху: «А нечего своевольничать!»

Три недели Виолетта ничего не ела, лучше ей не становилось, но вопреки всему она прошла «отбор» — молодой организм взял верх над болезнью.

Во время пресловутой процедуры Менгеле, как и любой другой нацистский «врач», за три секунды ставил диагноз госпитализированным узницам. Слишком ослабевших отсылали в барак № 15 лагеря А, откуда на следующий день отправляли в газовую камеру. Они точно знали, что их ждет — в отличие от вновь прибывших в Аушвиц.

Виолетта справилась с испытанием, «уговорив» свое тело стоять прямо. Она знала: если палач укажет налево, она умрет, значит, нужно будет попытаться передать информацию Альме, чтобы та помешала ее переводу в барак смертников.

За три недели в санитарном бараке она должна была восстановить в памяти слова песни Ринье Кетти J’attendrai[30], ставшей мировым шлягером. Старшая по бараку «подбадривала» ее лишней пайкой хлеба — девушка не притрагивалась к еде, но хранила на полу, за ножкой кровати. Никто из подруг ее не навещал, она была полностью отрезана от мира… пусть и лагерного.

Виолетта точно знала: чтобы пережить второй «отбор», нужно напрячь мускулы живота (то, что от них осталось), отклячить зад, поднять голову, смотреть вызывающе. «Конечно, я прекрасно себя чувствую, что за вопрос?!» Все они — трагические манекенщицы на жалком показе, где «отбирают» не в финал конкурса красоты, а на бойню.

Шесть недель спустя она покидала санитарный барак, веся в одежде тридцать килограммов. Дата выхода была символична — 4 ноября, годовщина свадьбы ее родителей. Через год, в этот же день, она попала в Берген-Бельзен после роспуска оркестра.

Лежа в санитарном бараке, Виолетта много думала и затвердила основные правила выживания в лагере. Спасибо судьбе, что ее учили играть на скрипке, а не на пианино! Счастливый случай позволял ей выживать в Аушвице. Она теперь знала, что пережевывание собственных страхов и депрессия — первый шаг к могиле. Она видела мусульманок, утративших волю к жизни, покорных, потерявших всякую чувствительность: некоторые сидели в бараке, привалившись к трубе отопления, получали ожоги третьей степени и не замечали боли…

Виолетта приняла решение бороться — не абы как и не за счет тех, кто попадется на ее пути. Следовало любой ценой задавить свое воображение и отодвинуть как можно дальше уверенность в неизбежности смерти. Однажды — то ли во сне, то ли в бреду — ей привиделось, что грузовик везет ее в барак смертников, предбанник газовой камеры. Она не отбивалась, не молила о пощаде, не кричала. Виолетта надеялась, что все произойдет, как в этом сне — если произойдет… Альтернатива проста: жить в лагере нужно не день за днем, а минута за минутой. Клеймение, унижение, побои — все это можно пережить. Безвозвратна только смерть.

Выйдя из санитарного барака, она пошла навестить подругу, заметила на стекле силуэт и не сразу поняла, кто это… не узнала себя.

Виолетта взяла кусок картонки, одеяло и нож, чтобы нарезать хлеб тонкими ломтиками и намазать их маргарином. Все это принадлежало Жене, с которой она подружилась во время болезни. Та играла в оркестре на мандолине, и окружающие восприняли действия Виолетты как воровство. Она пообещала все компенсировать, как только хозяйка вернется… Женя не вернулась. Тиф убил ее… Врастание в оркестр оказалось делом непростым.

Вскоре после возвращения из санитарного барака Виолетту назначили ответственной за «инвентарь»: оркестрантки играли, сидя полукругом на деревянных табуретах перед пюпитрами. Альма в одиночестве стояла на возвышении. Каждый день весь скарб приходилось относить к воротам лагеря А, а Виолетта все еще была очень слаба.

Как-то раз, проклиная весь мир и Альму, она тащила пюпитры, прихрамывала и задыхалась, быстро отстала и, проходя мимо Хёсслера (коменданта лагеря до Крамера), привлекла его внимание. Одно из главных правил выживания — не выделяться из общей массы, а Виолетта выделилась — изможденностью и слабостью — и нацист ее заметил.

— Что это еще за мусульманка? — недовольно спросил он у Альмы.

Виолетта была в смертельной опасности.

— Одна из моих лучших скрипачек…

Так Розе второй раз спасла девушке жизнь.

— Подкормите ее! Посадите на диету на три месяца.

Диета в лагере — это особый, благоприятный, режим питания: дополнительный литр супа, сладкая овсянка, белый хлеб. Излишки можно обменять на мыло, нож, услугу.