В особом эшелоне

И мы обязаны проложить надежные проходы. Успех танковой атаки будет зависеть прежде всего от нас. Это надо твердо уяснить каждому. Нужно стремиться быстро обнаруживать и уничтожать противотанковые пушки. Для этого — непрерывно и внимательно наблюдать. И не только впереди, но и по сторонам и позади. Сносить снарядом любой подозрительный кустик. Чья тут основная роль? Командира, башнера и стрелка-радиста. В наблюдении — на механика не рассчитывать. Для механика главное — вести машину по курсу, соразмерять скорость с характером грунта, не застревать с тралом при переходе через траншеи. Как только станет ясно, что минное поле позади — снимай трал и оставляй у обочины Гостомельского шоссе. Техобеспечение подберет. В походное положение катки не переводить. В оперативной глубине потребуется стремительность действий, упреждение отхода противника. С тралом этого не сделаешь. Поэтому при развитии успеха действуем без тралов.

Затем слово взял майор Цетенко.

— Мы только что получили обращение Военного Совета фронта, — сказал он, показывая листовку. — Это и призыв, и приказ. Вот что в нем говорится: «Товарищи! Перед нами Киев — мать городов русских, колыбель нашего Отечества. Здесь много веков назад зародилась наша могучая Русь… 25 месяцев фашистские хищники издеваются, грабят и убивают мирных советских граждан, жгут и уничтожают киевские фабрики и заводы, прекрасные здания и зеленые улицы, оскверняют и поганят памятники и могилы борцов нашей священной земли…». Обращение призывает нас, друзья, к героическим подвигам, к самоотверженности в бою. К этому зовет нас великий Киев, — замполит простер руку в направлении города. — За нашу Родину, за нашу свободу и счастливую жизнь, за Киев, вперед, на разгром врага!

Цетенко сложил листовку, обвел всех суровым, сосредоточенным взглядом и продолжал;

— Выполнить этот приказ — дело нашей чести. Каждое слово приказа должно остаться у нас в сердце и вести вперед. Гитлеровское командование требует от своих войск ни при каких обстоятельствах не сдавать Киев, сколько бы жертв это ни стоило. Враг будет драться яростно и ожесточенно. Но советских воинов ничто не остановит. Отсюда, с плацдарма, хлынет могучий танковый вал, которому наши тралы проложат путь через мины. Это и будет для нас экзамен. Выдержим его — выполним свой долг перед Родиной. А выше этого долга для солдата ничего нет.

Танкисты расходились по своим местам собранные, подтянутые, чувствовалось, что они глубоко прониклись сознанием ответственности за выполнение предстоящей боевой задачи.

Что такое командный пункт танкового полка в наступлении? Это прежде всего рация. Она может находиться в танке, в бронетранспортере или штабной машине. Иногда рация устанавливалась на командирском «виллисе».

Лукин решил передвигаться в крытой штабной радийной машине «додж три четверти». Она отличалась высокой проходимостью и надежной работой двигателя.

— Пойдем скачками от рубежа к рубежу за центром боевого порядка по мере его продвижения, — сказал он мне. — Связистов подбери сам.

Я назвал командира взвода связи младшего лейтенанта Николая Веденкина и радиста младшего сержанта Сергея Попкова. Лукин согласился. Кроме того, с нами были двое связных из взвода автоматчиков.

Центр боевого порядка пришелся на взвод Петренко из второй танковой роты. Метрах в пятидесяти за его двумя тральщиками, построенными уступом, стоял танк командира роты капитана Махросенкова. А в ста метрах за ним в окопе — наш «доджик». Мугалев и Малевич шли с другими ротами.

Мы с Лукиным прохаживались возле машины. Вдали, окутанная дымкой, темнела Пуща-Водица. Я взглянул на часы. До восьми оставалось две минуты. Почему-то подумалось: надо запомнить эту дату — восемь утра третьего ноября.

— Сейчас начнется, — говорю командиру. Он молча кивает головой. «Сейчас… сейчас…» — меня охватило какое-то непередаваемое чувство приподнятости.

И вот, лес будто взорвался от мощного залпа «катюш», закачался, застонал от сплошного гула артиллерийской и минометной канонады. Впереди, над вражеским оборонительным рубежом, поднялась заслонившая горизонт черная стена взметенной земли. Снаряды и мины ложились все гуще и гуще.

— Перепахивают на славу! — с веселым блеском в глазах прокричал мне Лукин. — Готовься передавать сигнал.

В то время нам не было известно, что здесь, в полосе прорыва, сосредоточена небывалая плотность нашей артиллерии: до трехсот пятидесяти орудий и минометов на один километр фронта! Не знали мы также и о том, что за два дня до начала наступления с лютежского плацдарма наши войска нанесли сильный удар по противнику на букринском плацдарме с целью приковать еще больше вражеских сил к этому участку, не дать гитлеровскому командованию перебросить ни одной дивизии на север от Киева.

Отбушевали сорок минут артподготовки, прозвучал в эфире наш радиосигнал «Буря», и тральщики двинулись в атаку в боевых порядках передовых стрелковых частей. За ними устремились танки непосредственной поддержки пехоты, или сокращенно НПП. Вскоре первый эшелон атакующих скрылся из вида.