В открытое небо

Разведгруппа приходит в состояние бурного кипения. Высшее командование требует ежедневных докладов о вражеских позициях. Полеты с каждым днем становятся все более рискованными, каждый день множатся трагедии.

Тони подходит к окну и наблюдает за полосой. Майор Альяс ходит по ней туда и обратно, сцепив за спиной руки. На улице холодно, но бушлата на нем нет. Он забыл о холоде. Машина с экипажем в составе летчика Шаррона, фотонаблюдателя Ренадо и стрелка Куртуа не вернулась.

Экипажу была поставлена боевая задача: через все линии противника долететь до Франкфурта в целях фотографирования военных заводов и создания карт бомбометания французской авиации. На высоте в четыре тысячи метров противовоздушная оборона не действует. А вот немецкие истребители – еще как. Быстрые, точные, безжалостные. Их же самолеты-разведчики как коровы, объект охоты голодных волков.

Когда выходят все сроки, рассчитанные по запасам топлива на борту, все уже знают, что они не вернутся. Альяс смотрит на часы, делает последний круг, идет прямиком в бытовку, используемую как кабинет, и с грохотом закрывает за собой дверь. Вскоре можно видеть его ординарца, тот пересекает покрытую асфальтом дорожку, отделяющую скворечник майора от офицерской гостиной. Он идет за следующей порцией мяса, что будет брошена нацистам. Он входит в гостиную, все лица оборачиваются к нему. Кто станет следующим поленом, что поддержит огонь?

– Лейтенант Вансонно, вас ожидает командующий.

Вансонно берет фуражку и без лишних жестов идет к дверям. Он полетит прямиком к немецким линиям – жариться в самой середке решетки гриля, но по нему не скажешь, что он встревожен. Война превращает риск в рутину, точно такую же, как навести блеск на сапогах или подстричь над ушами волосы. Вансонно знает, что шансов вернуться у него – пятьдесят на пятьдесят. Орел или решка – игра на жизнь. Может статься, что это утро станет последним, которое он увидит, но в нем нет ни признака досады, а еще меньше – мятежа. Нет и ликования: в их части не практикуется ни стилистика ура-патриотов, ни пышные речи.

Альяс – командир, редко повышающий голос. Долго смотрит в глаза. Читает в зрачках своих солдат. Если видит там страх, дает пилоту возможность отказаться от вылета. Когда Вансонно входит в его кабинет, майор начинает подробный инструктаж. Лейтенант смотрит на него, не шевеля ни единым мускулом, не барабаня пальцами по столу, жадно не курит. Выглядит абсолютно спокойным, но есть одна деталь, не ускользающая от внимания майора Альяса: у лейтенанта покраснел нос. Вансонно умеет контролировать себя, может выключить язык тела и приказать пальцам не двигаться. Однако краска, то глубинное море, что беззвучно накатывает из какого-то далекого уголка его нервной системы, изменяет цвет его носа. Красный сигнал светофора – знак, мимо которого Альяс пройти не может. Он останавливает технические пояснения.

– Лейтенант, если вы полагаете, что в данный момент не находитесь в наилучшем состоянии для выполнения задания, можем вас заменить.

Вансонно решительным движением головы отвергает это предложение.

Альяс кивает – принято. И продолжает инструктаж.

Из зоны пилотов слышно, как взлетает Вансонно с наблюдателем и стрелком. Задание должно быть выполнено на небольшой высоте, в перекрестии огней зениток и под прицелом истребителей. Одно из тех заданий, которые нельзя не считать подставой. Проходят часы. Слишком много часов. Стемнело, а Вансонно с командой не возвращаются. Всегда остается надежда, что они выпрыгнули с парашютами и сейчас их везут в лагерь военнопленных. Надежда на войне – последняя зацепка, тот раскаленный гвоздь, за который цепляются так часто, что он уже остыл.

Снова без вести пропавшие товарищи. Нет ни тел, ни бдений у гроба. Нет времени на церемонии. На следующий день другой экипаж отправится на выполнение задания.

В офицерской гостиной с каждым днем все больше свободных кресел. Майор Альяс уехал в командный центр, который меняет локацию, перемещаясь по региону. Дороги забиты конвоями, которые, как кажется, движутся то туда, то сюда, без видимой цели. Есть и грузовики со старухами в трауре, велосипеды с башнями из чемоданов, мулы-доходяги, что едва вытягивают телеги, нагруженные детьми, тыквами, мотыгами с граблями. Они проглядывают в потоке военных машин, что едут в одном направлении и в противоположном, сталкиваясь и мешая друг другу. Франция не знает – атакует она или обороняется.

Альяс, собираясь явиться в командный центр, прикрепил на грудь все свои медали. Он просит дать ему больше летчиков, чтобы выполнить как можно больше заданий. Их нет. Просит новые, более скоростные машины. Их нет. Просит, чтобы ему пояснили план действий французской армии. Его нет. Однако он получает приказ продолжать осуществлять разведывательные вылеты.

– Требуется, чтобы вы в точности установили позиции германских батарей на границе с Францией.