В открытом море

Вышло так, что у Марты и Тильды совсем не оказалось денег на карманные расходы; впрочем, пока они не ходили в школу, это было не так уж и важно, поскольку дома они избавлялись от мучительного сравнения себя с другими; а в отношении матери они и вовсе никаких обид не испытывали, прекрасно зная, что денег и у нее нет. Ненна, правда, надеялась, что к весне какие-то деньги у них все же появятся в результате трех событий, которые точно льдины во время ледохода неторопливо последуют друг за другом. Во-первых, вернется Эдвард, и они все вместе будут жить на «Грейс», что, по крайней мере, позволит сэкономить ту сумму, которую он сейчас платит за съемную квартиру; во-вторых, девочки, как только монахини и ученицы младших классов перестанут молиться за них в искусственной пещере, непременно вновь начнут посещать школу; и в-третьих, пока Тильда будет в классе, Ненна сможет наконец-то выбраться из дома и поискать себе работу.

Правда, Марта даже представить себе не могла, чтобы мать вышла на работу, и чувствовала, что подобный эксперимент, скорее всего, окажется провальным.

– Вы, девочки, просто жизни моей не знаете, – говорила дочерям Ненна. – Я ведь до войны во время каждых каникул где-нибудь работала – и тарелки мыла, и туристам советовала, где лучше на ночлег остановиться. В общем, самыми разными делами занималась.

Марта улыбнулась при мысли о тех милых временах, давно канувших в прошлое, и спросила:

– И что же ты туристам советовала?

Собственно, деньги девочкам требовались в основном для того, чтобы покупать синглы Элвиса Пресли и Клиффа Ричарда; радостно улыбающаяся фотография последнего занимала у них в каюте центральное место. Эта фотография – в полный разворот – была напечатана в журнале Disc Weekly, откуда они ее и выдрали. А если нельзя себе позволить приобрести оригинальную запись, то ведь продаются и дешевые «сорокопятки», которые запросто можно купить в магазине «Вулвортс» на Кингз-роуд, и песни Ричарда звучат на них ничуть не хуже.

Как и все дети, выросшие на берегах великой лондонской реки, Марта и Тильда понимали, что полоса прибрежной грязи для многих представляет собой постоянный источник дохода; впрочем, они были слишком строптивы, чтобы вступать в соревнование с жителями, скажем, Партизан-стрит, которые постоянно копались в этой грязи в поисках монет, медалей и червей-пескожилов. Пескожилов, впрочем, как посоветовал девочкам Уиллис, лучше всего искать возле Лаймхаус-Рич. А поблизости от места швартовки «Грейс» река выбрасывала на берег разве что груды пластиковых коробок и бутылок.

Каждая экспедиция, имеющая целью добывание дополнительных денежных средств, означала, что девочкам придется перейти по мосту на другой берег Темзы, потому что возле Баттерси-Рич река, пройдя под двумя мостами, сворачивала в сторону Суррея. Ответственность за подобные вылазки – а ведь они могли оказаться как удачными, так и неудачными – заставляла Марту хмуриться; между бровями у нее сразу пролегала тонкая морщинка, идущая чуть наискосок и в точности похожая на ту глубокую морщину, что возникала в минуты раздумий на лбу у Ричарда.

– Сегодня идем за кирпичами, – объявила она. – Как там прилив?

– Высокая вода в Грейвзенде в 3 утра, под Лондонским мостом – в 4, под мостом Баттерси-бридж – в 4.30, – нараспев протараторила Тильда. – Сейчас начало весеннего паводка, а значит, отлив продлится семь с половиной часов. Малая вода в 12 часов дня.

Марта с некоторым сомнением посмотрела на сестру. Ну зачем ей такое количество всевозможных специальных знаний? Ничего хорошего это не даст, разве что, может, когда-нибудь она сумеет удостоверение лоцмана получить. А сейчас в своих «веллингтонах», покрытых толстой коркой засохшей грязи, принесенной бесчисленными приливами и отливами, Тильда более всего походила то ли на водяного, то ли на глубоководного демона. И Марта снова и снова повторяла про себя, точно молитву: что бы ни случилось, я никогда не должна о ней забывать.

Обе сестры были маленького роста, но казались еще меньше, когда тащились по мосту через реку со своей ручной тележкой. Одеты они были в прочные канадские куртки-анораки, присланные тетей Луизой.

У подножия старой церкви в Баттерси вода, отступив, оставила после себя широкую полосу ила и гальки. На берегу на некотором расстоянии друг от друга лежали большие кучи темного плавника. А возле дока несколько портовых грузчиков, навалив плавник огромной грудой, устроили костер, желая хоть немного очистить берег. От костра валил густой синеватый дым с едким запахом – это мокрое дерево покидал сердитый дух морской соли и огня. Тильда подобные запахи просто обожала и сразу раздула ноздри как можно шире.

За доком лежала вверх днищем старая баржа-развалюха. Было как-то неприятно и даже, пожалуй, страшновато смотреть на ее сверкающее под солнцем плоское брюхо с торчащим, как хребет ящера, килем. Любое старое судно, перевернувшись кверху килем, сразу обретает вечный покой, но для речной баржи с Темзы есть только один путь на небеса, если, конечно, она хочет сохранить собственное достоинство.