В открытом море

Когда удалось немного отмыть от грязи одну из выловленных Тильдой плиток, на ее поверхности постепенно, дюйм за дюймом стали проступать рубиново-красные пятна глазури, сиявшей, как драгоценный камень, а затем показались изящные очертания серебристой птицы, изображенной чуть гротескно; она стояла на одной ноге в окружении веток с иссиня-черными листьями и ягодами; клюв у нее был из полированной меди.

– Красивая, правда?

– Очень.

– А посмотри, какой дракон!

Изогнутый хвост дракона тянулся по краю второй плитки, как бы заключая изображение самого ящера в золотую раму, украшенную драгоценными каменьями.

Обратная сторона обеих плиток оказалась немного поврежденной, но на одной из них все же можно было различить буквы N D S END, и Марта сразу поняла, что ошибиться тут невозможно.

– Это же керамика Морганов, Тильда! И сразу две плитки! За одно утро!

– И за сколько мы сможем их продать?

– Тильда, ты помнишь ту старую даму?

– Какую? Я вообще ее видела?

– Тильда! Я же всего три месяца назад тебя к ней водила! Ну, миссис Стирлинг из Баттерси Олд Хаус! Ее сестра была замужем за Уильямом Морганом! Ну, за тем самым, что разную красивую керамику делал и такие вот плитки тоже, хотя это еще в викторианскую эпоху было. Ну, ты же должна эту женщину помнить! Она в инвалидном кресле ездила. Помнишь? Мы тогда за чай заплатили, а нам сказали, что деньги пойдут в Красный Крест, и разрешили съесть только по две ячменные лепешки, потому что иначе Красному Кресту нет никакой выгоды от этих чаев. А потом миссис Стирлинг стала нам все объяснять про керамику и показала разные красивые плитки, плошки, вазы, которые в фамильной мастерской делали; а еще она нам показала помазок и расческу, с помощью которых Морган за своей бородой ухаживал.

– А сколько ей тогда было лет?

– В 1965 году ей исполнится целых сто лет!

– А как ее звали?

– Вильгельмина. Миссис Вильгельмина Стирлинг.

Тильда неотрывно смотрела на блестящую птицу с золотистым клювом, в которой ей, пожалуй, чудилось что-то пугающее.

– Давай лучше поскорей завернем эти плитки во что-нибудь, а то их кто-нибудь увидит и захочет украсть.

Вдруг посерьезнев и став рассудительными в присутствии неожиданно обретенных сокровищ, как это часто случается со многими искателями, девочки завернули керамику в анорак Тильды, отчего плитки сразу же вновь покрылись тонкой пленкой пыли, пригасившей невероятное сияние знаменитого Де Моргановского люстра.

– А вон Вуди! – крикнула Тильда, подскакивая на месте, точно пробка на приливной волне.

– И чем он занят?

– Машину со двора выгоняет.

Поблизости от Баттерси-Рич никаких гаражей не было, и Вуди приходилось оставлять свой пребывающий в безупречном состоянии «Остин Кэмбридж» во дворе пивной на суррейском берегу.

– Я стараюсь привлечь его внимание, – объяснила Тильда сестре. – Пусть он нас домой отвезет, а тележку мы на заднее сиденье положим.

– Тильда, ты что, не понимаешь? Он ведь будет просто вынужден сказать «да», потому что ему нас жалко. Я сама слышала, как он говорил Ричарду, что мы вроде мусора, выброшенного штормом на берег. Нехорошо пользоваться его добротой. И потом, мы ему все сиденья испачкаем.

– Ну и что? Он сам виноват, раз такой добрый! И потом, не добрые унаследуют землю, а бедные, скромные и смиренные.

– А с добрыми что, по-твоему, случится?

– Добрые получат в зубы.

Вуди, разумеется, усадил девочек в машину и перевез через реку.

– А уж зимой, знаете ли, придется вам самим о себе заботиться, – вздохнул он, – боюсь, я тогда уже не смогу вас подбрасывать. Вот соберу свои вещички и до весны на причале не появлюсь. «Рочестер» я подумываю в сухой док поставить. Нужно и ему должное внимание уделить.

– И что же вы сам будете свои вещички собирать? – спросила Тильда.

– Нет, дорогая, скоро приедет жена и поможет мне собраться.

– У вас же нет никакой жены!

– Есть. Ты, детка, просто никогда ее не видела.

– А как ее зовут?

– Дженет. – И Вуди показалось, что он это имя только что выдумал, желая как-то себя защитить.

– А как она выглядит?

– Ну, реку-то она не особенно любит. И обычно проводит лето где-нибудь в другом месте.

– Значит, она вас бросила?

– Нет, конечно же, нет! Она купила себе «караван», это такой дом на колесах, и ездит на нем в Уэльс, в одно очень милое местечке недалеко от Тенби. – Хотя Вуди уже много раз давал подобные объяснения, сейчас он почему-то чувствовал себя несколько смущенным, ведь ему впервые приходилось рассказывать об этом шестилетнему ребенку. – А зимой мы оба возвращаемся в наш дом в Перли. Такое мы с ней дружеское соглашение заключили.