В открытом море

И Ненна пошла пешком. Полторы мили по Грин-Лейнз, полмили по Нассингтон-Грин-роуд, две мили – тут она немного ошиблась с направлением – по Боллз-Понд-роуд, еще две мили по Кингзленд-роуд, а потом она окончательно заблудилась. Но, как обычно в таких случаях, тело ее продолжало упрямо тащиться дальше, хотя ноги уже болели, причем одна нога болела гораздо сильней, чем другая, однако тело Ненны, видимо, решило не признавать эту боль, пока не достигнет конкретной цели; ну а разум ее и вовсе отвергал данную, сложившуюся во времени и пространстве, ситуацию и вел себя совершенно по-детски; впрочем, и мысли у нее в голове были какие-то детские, несвязные. Сейчас она почему-то считала, что с ее стороны было бы неправильно о чем-то молить Господа, зная, что это нужно ей самой. Молитва должна быть выше личных потребностей. И Ненна без конца молилась Деве Марии во спасение всех и каждого, кто, как и она, блуждает сейчас по Кингзленд-роуд, не имея возможности оплатить проезд на автобусе. Когда-то Ненну научили в особо трудных случаях думать о хорошей жизни, к которой сама она непременно должна стремиться. И Ненна поняла, что вот Тильда наверняка села бы на любой поздний ночной автобус и поехала бы на нем, даже не думая платить за проезд, а может, и у кондуктора взаймы попросила бы. Ну а Ричард и подавно ничего бы нигде не забыл, а если б и забыл, то обязательно бы за этой вещью вернулся. Что же касается Луизы, то она, во-первых, никогда бы не вышла замуж так неудачно – сейчас Ненне казалось, что ее брак, наверное, и впрямь был неудачным, раз Эдвард заявил, что она не женщина.

В данный момент она обладала всего лишь неким интуитивным, как у животных, чувством направления, а уж расстояние до родного причала и вовсе представляла себе весьма смутно, так что в итоге решила, что правильней всего как-то добраться до Сити, а уж там, когда она окажется возле Блэкфрайарз[44] и увидит реку с причалами – хотя, скорее всего, это будет либо Ламбет-Рич, либо Кингз-Рич, а от них до Баттерси-Рич, который значительно ниже по течению, еще довольно далеко, – перед ней сразу откроется прямой путь к дому. Кстати, когда-то, еще до рождения Тильды, Ненна работала в офисе неподалеку от Блэкфрайарз.

После все этих размышлений Ненна пришла к выводу, что теперь ей нужно повернуть на юг, но для начала неплохо бы выяснить, в каком направлении она двигалась до сих пор. И она с туповатой надеждой принялась высматривать какого-нибудь прохожего, достаточно дружелюбного с виду и не слишком спешащего, который шел бы ей навстречу, хотя на самом деле было бы разумнее спросить у того, кто шел в одном с ней направлении. С неба время от времени начинала пригоршнями сыпаться снежная крупа. Мимо мелькали витрины – радиомагазин, магазин, торгующий велосипедами, магазин для новорожденных, магазин похоронных принадлежностей; затем снова – велосипеды, радиоаппаратура, аренда телевизоров, аптека лечебных трав, товары для новорожденных, цветы… Витрина магазина «Цветы» все еще светилась, но была почему-то завалена венками и прочими похоронными принадлежностями, рядом с которыми виднелись футбольные ворота, выполненные из белых хризантем. Мяч из красных хризантем был, видимо, только что введен в игру, а в воротах тоже красовался такой же мяч. Ненна остановилась, уставившись на эту витрину и чувствуя, как подтаявший снежок ручейком стекает с воротника на голую шею; туфли у нее промокли насквозь, особенно левая, и ремешок на ней совершенно разболтался; Ненна, прислонившись к подоконнику витрины, решила снять туфлю и посмотреть, что с ним можно сделать. В результате левая нога мгновенно закоченела, так что пришлось ее подогнуть и прижать ступней к правой голени. Как раз в этот момент Ненна заметила, что к ней по тротуару приближается мужчина, и поняла, что не выдержит, если он сейчас спросит: «А почему вы босиком? У вас что-то случилось?» На какое-то мгновение ей в голову пришла бредовая мысль, что это, возможно, Гордон Ходж, который преследует ее, дабы убедиться, что теперь-то она уж точно назад не вернется, а потом объяснить Эдварду, какой неприятностью обернулось бы для него ее возвращение.

Незнакомец остановился почти рядом с ней, но какое-то время делал вид, будто рассматривает витрину, затем как-то странно, боком, придвинулся ближе и спросил:

– Любите цветы?

– Только не в данный момент.

– Вы сегодня вечером заняты?

Ненна не ответила. Ей стало грустно при мысли о том, сколько раз он, должно быть, уже задавал этот вопрос. От него прямо-таки несло одиночеством. Ничего, все они в конце концов все-таки отваливают, хотя, конечно, иной раз и пытаются ненадолго возле нее задержаться, вот и этот стоит и посвистывает сквозь зубы, точно комик из бродячей труппы, готовясь в очередной раз рискнуть и выдать еще какую-нибудь незатейливую шутку.

А он вдруг выхватил туфлю у нее из рук и с силой отшвырнул в сторону Кингзленд-роуд.

– Ну, и что вы теперь будете делать?