В отсутствие начальства

Обыск занял около часа. Надзиратели проводили его умело, но тайник все-таки обнаружил Лыков. На кухне, за ящиком со щепой и берестой, которые кухарка использовала для растопки, лежал большой конверт, плотно набитый документами. Сразу стало ясно, что их и искал неизвестный. Который, вероятно, и был убийцей.

Статский советник расположился в гостиной и вытряс содержимое конверта на стол:

– Ну-ка… Ого!

Надзиратели нависли над ним и стали разглядывать находки.

– Банковские, – предположил Корнильев.

– Если точнее, то из Крестьянского поземельного банка, – авторитетно заявил Грундуль. – Заявки на покупку заложенных имений и с обозначенной ценой! Вот махинация.

– Тут есть заявки и в Дворянский банк, тоже с ценой, – дополнил коллежского регистратора статский советник.

Грундуля так и распирало. Он возбужденно стал развивать свою мысль:

– Как есть махинация! Банк, значит, выставил на торги заложенное имение. Хутор там или фольварк. Имение отходит тому, кто обозначит наибольшую цену. А ежели в самом банке есть нечистоплотный на руку служащий, он те заявки тайно вскрывает и смотрит, кто сколько дает. А потом сообщает подкупившему его заявителю: ты подмени конверт, поставь цену на десять рублей больше и станешь на торгах победителем! Я про такое слыхал.

– Молодец, Владимир Иванович, правильно мыслите, – одобрил статский советник. – И я слыхал. В земельных делах много такого непотребства. Убитая кокотка украла подмененные заявки. Зачем? Возможно, с целью шантажа. Тогда мы получаем мотив преступления. И направление, где искать душегуба – среди служащих двух банков. А это узкий круг.

– Возражаю, ваше высокородие, – подал голос все тот же Грундуль. – За такое не убивают, преступление несоразмерно ответному действию. Что будет жулику, если начальство узнает об его мошенничестве? Ну, выгонят вон. Неприятно, конечно, однако каждый день кого-то так выставляют на улицу. А чтобы убить за это… Возражаю.

– Во-первых, зовите меня Алексей Николаевич, это относится ко всем чинам отделения. А во-вторых, согласен с вами, Владимир Иванович, что здесь несоответствие. Пока. Надо искать дальше, идти по открытому следу. А именно выяснить круг общения вашей Мессалины среди служащих обоих земельных банков. И еще вам поручение: обойти ломбарды и нечистых на руку ювелиров. Ищите колье и перстень с рубином.

– Слушаемся, ваше… Алексей Николаич, – ответил за обоих надзиратель Корнильев.

– Третье вам поручение – расспросить соседских жителей. Не видели ли они в ту ночь кого-то подозрительного. Может, незнакомые люди терлись возле дома Мапететт или выходили из него? Кстати, почему у нее не было дворника? Выясните и это. Если он был до недавнего времени, но уволился, срочно его ко мне.

– Будет исполнено, Алексей Николаевич, – вытянулся коллежский регистратор, – но позвольте уточнение. Сыскная полиция постарается выяснить круг тех «добрых господ», которые дарили убитой дорогие подарки. Но она была не просто шлюха, а содержанка высоких степеней. Самая, так сказать, престижная в Смоленске для определенного типа мужчин. Туда нам пролезть трудновато. На самую верхушку, я имею в виду.

– Понял вас. Верхушку обследую сам. А уж то, что вам по силам…

– Так точно, немедленно берем к исполнению.

На этом обыск закончили, и сыщики покинули Офицерскую слободу. Уже перед уходом кухарка подбросила Лыкову еще одну косвенную улику. Она уверенно заявила, что помойное ведро утром после убийства было наполнено вином. Из него так и разило!

Все открытия в совокупности внушили Алексею Николаевичу оптимизм. Его догадка, что Сергея подставили, получила подтверждение. Хорошо бы убедить в этом следователя и добиться освобождения помощника как можно быстрее. Азвестопуло опытный, хоть и молодой. В тюрьме он уже сидел, когда числился «демоном»; каталажкой его не удивить. Но все равно греку сейчас несладко. Однако обстоятельства ареста были таковы, что конверта с бумажками и пропажи колье не хватало, чтобы снять с коллежского асессора все подозрения.

Сыщик решил пристально изучить найденные за ящиком документы. Скорее всего, именно их искал убийца. Притом Грундуль прав – за раскрытие мошенничества не убивают! Тут была какая-то загадка.