В отсутствие начальства

Руководящая роль командированного была столь очевидна, что полицмейстер Гепнер теперь готов был снимать с него пылинки. В Петербург Маклакову улетела телеграмма за подписью губернатора, в которой сообщалось о ликвидации неуловимой прежде банды. И о заслугах статского советника Лыкова в этом деле.

Глава 9. Прозрение

Алексей Николаевич заперся в номере и уже несколько часов пребывал в странном возбужденном состоянии. Некая мысль крутилась у него в голове. Но он никак не мог ее поймать…

Сыщик разложил на столе найденные им на кухне у Мапететт заявки. Получился странный пасьянс. В нем была какая-то логика. Что-то все это значило, тут имелось одно простое объяснение. Но какое?

Так-так… Так-так… Он взял самую раннюю из заявок. Она была подана в Крестьянский поземельный банк еще год назад. Некий Хоткевич, крестьянин Смоленского уезда, намеревался приобрести выставленное за долги на аукцион земельное владение другого крестьянина, Ватутина, жителя деревни Шеин Острог, иначе именуемой Шейновка. Предлагал за все про все три тысячи четыреста рублей. Дом, дворовые постройки, овин на огороде, баня, свой колодец… Земли общим счетом четыре целых семь десятых десятины. Но это приусадебный надел, пахотной земли нет вовсе. За такое добро три с лишним тысячи сыщику показалось многовато, хотя он не знал цен на землю. Может, оттого что близко к городу?

Алексей Николаевич решил съездить туда и поглядеть. Расторопный парень из обслуги быстро раздобыл ему пролетку. На козлах сидел затурканный мужичок в синем азяме.

– В Шейновку сгонять туда-сюда – сколько возьмешь?

– Дык, барин, три рубли, как хошь, бы надо…

– Креста на тебе нет… Два с полтиной, и поехали.

Экипаж покатил вниз на Армянскую улицу, потом через Духовскую и Окопную направился к Шеину Острогу. Ехать пришлось недолго. По дороге сыщик вспоминал рассказы титулярного советника Руги. Во время недавней экскурсии Владимир Эдуардович упоминал и об этой местности, хотя они до нее не добрались. Руга поведал, что история деревни связана с осадой Смоленска русскими войсками под командой воеводы Михаила Шеина в 1633 году. Осада длилась пятнадцать месяцев и закончилась поражением. Польский король Владислав Четвертый пришел городу на помощь. Сначала он отогнал войско Шеина от города в укрепленный лагерь, а потом окружил, после чего оно сложило оружие. Король оставил русским знамена и отпустил, но забрал оружие и припасы. На месте лагеря сохранился курган славы короля Владислава, насыпанный по его приказу. Алексей Николаевич собирался все это осмотреть, уж коли дознание привело его в такое историческое место.

Королевский курган сыщик так и не нашел. Местные жители только пожимали плечами. Бог его знает, где сей курган… Может, вон там? И указывали на небольшой пригорок, уже изрядно осыпавшийся. Чуть дальше на восток виднелась небольшая деревенька Новоселки, в которой сыщик насчитал всего двадцать домов. В Шейновке их было около сорока. Так себе деревушка, хоть и с героическим прошлым… Между селениями остались еще развалины Духовского монастыря. Даже не развалины, а несколько холмов. Другой достопримечательностью являлась Молодецкая гора. На том берегу неширокого Днепра хорошо была видна Девичья гора, у которой статский советник недавно отлупил бандита Андролойца.

Последним, на что обратил внимание Лыков, стал Шейновский мост Риго-Орловской железной дороги. По нему пути переходили на правый берег Днепра. Алексей Николаевич дождался, когда мимо пробежит грузовой состав, и направился искать старосту.

Вдвоем они дошли до нужного сыщику дома. Выглядел он довольно запущенно. На двери замок, двор порос бурьяном, только цветущая сирень скрашивала картину упадка.

– А где теперь прежний хозяин? – спросил сыщик старосту.

– Подрядился на Ярцевскую мануфактуру присучальщиком. Земля-то не родит…

Ярцевская бумагопрядильная и ткацкая фабрика Товарищества мануфактуры Хлудовых располагалась в Духовщинском уезде, это было крупнейшее во всей губернии промышленное предприятие.

– А новый хозяин, Хоткевич, часто показывается?

– На Пасху последний раз приезжал, – обстоятельно ответил староста. – Да не один, а с приказчиками. Ходили они по деревне и все окрестности тоже смотрели. Монастырь, старые окопы… На мост даже лазили. Говорили, хотят тут промысел начать, поташ выгонять. Приедут-де летом углежоги, зачнут костры палить. А по мне, глупость это. Лес вокруг плохой, на дрова едва годится. Какой из него может быть уголь?

Лыков вернулся в номер в задумчивости. Потребовал себе завтрак и бутылку «Монополя», сел у окна и подпер голову руками. Мысль опять свербела внутри, просилась наружу. Что же насторожило сыщика? Он стал перебирать наблюдения. Вдруг Алексей Николаевич вспомнил фразу старосты: «На мост даже лазили». Для чего углежогам лазить на мост?