В ответе за всех

Внимательно выслушав сотника, Горислава задумчиво накрутила на палец локон:

– Хм… Значит, господин сотник, думаете, кольцо височное вовсе не потеряли? Специально оставили?

– Я не думаю, я предполагаю! – усмехнулся Миша. – И предположение проверить надобно! Если оставили, если – знак, то кто бы из девчонок мог? Кто там посмелей, посообразительней? Из небогатой семьи.

– Почему из небогатой?

– Украшение-то медное.

– У меня тоже медное было… А сейчас серебро! – не удержалась, похвалилась девушка. – Подарок.

– Я понял, ага. Так что насчет дев?

Горислава задумалась, вновь покрутила на пальце локон:

– Так сразу не скажешь…

– Так, давай не сразу. По очереди, про кого что вспомнишь.

Разбить сложную задачу на несколько простых. Один из приемов теории управления. Вот он сейчас и сработал!

– Ну-у… попробую.

– Подсказать имена?

– Да неужто не помню! Думаю просто, с кого бы начать? Ну, хотя бы с Плашки.

– Пламена. В крещении Клавдия, – дотошно уточнил сотник.

– Ну да, она, – Горька вдруг усмехнулась. – Сказать по правде, та еще рыбища! По селу идет – глазами на парней стреляет, так бы и… Потом хвастает всем! Заносчива, на тех, кто бедней, и не смотрит. Даже женихов будущих – и то по богатству подбирает.

– Значит, не глупа.

– Не глупа… Только трусиха страшная! Чуть что – голову в кусты. Сама за себя постоять не может. Как-то с Радкой шепелявой парня одного не поделили… Так Радка ей сразу – кулаком в нос! Плашка же, вместо того чтоб ответить, сразу в слезы и домой. Там всем нажаловалась… Радку потом высекли.

– Хорошо, я понял. Значит. Коли по-хитрому делать – так могла и Плаша кольцо оставить.

Горислава помотала локон:

– Могла, наверное. Только украшение-то у нее уж никак не из меди! Серебро… а то и золото.

– Могли отобрать…

– Могли… Однако не отбирали. Хотят, чтоб красивые были…

– Ясно. О Радогосте что скажешь?

– Эта чем-то со мной схожа. Что хочет, то и говорит! – девушка тихонько засмеялась. – Правда, я-то сначала хоть немного подумаю, а она – так, без всяких раздумий, мелет, что в башку взбредет.

– Дурочка, значит?

– Я бы сказала, что простоватая.

– Ага…

Таким вот образом Горислава постепенно вспомнила всех пропавших дев и каждую охарактеризовала, кратко, но очень даже метко, как говорится – не в бровь, а в глаз!

Радогоста (в крещении Евдокия) – «у Плашки-богатейки в пристяжных все ей в рот смотрит», мнения своего не имеет, вообще – ни рыба, ни мясо.

Лада (в крещении Анна) – мстительная и злющая, словно змея. Эта могла подбросить… Правда, власть очень любит. Если ее людокрады старшей назначили – всё! Никому спуску не даст и хозяевам будет во всем помогать!

Зенька… Звенислава, в крещении – Елена. Эта молода еще совсем. Однако не дура, нет…

– Она и на торг в Туров на челне с отцом плавает, помогает, и свистульки из глины лепит, продает… И всегда знает, чего хочет. Еще на беседе как-то песни греческие – «по-э-мы» – читать пыталась… Так ее дурищи-то наши, Плашка с Радогостой, на смех подняли. Из зависти все – сами-то никаких поэм вовсе не ведают. Одно слово – дуры!

– Ты говоришь – на торг. Не бедствуют, значит?

– Какое там, господин сотник! Отец-то у нее – из закупов. Едва только выкупился, заплатил боярину туровскому купу.

– Ясно. Ага.

– Зенька не скандалит никогда, с виду – дева серьезная… но посмеяться любит. Когда никто не видит. Я раз заметила… Ну, а так-то – вся в работе, все по хозяйству, куча-мала сестер да братьев малых. Староста наш им помогает, уж не бросят. Ну и братья скоро подрастут…

Любица (Варвара). Эту Горислава Путятична плохо знала. Девица скромная, на гулянках ее почти и не видали, по праздникам разве что. Родители девку строжат. Умная она или нет? Черт ее знает.

– Странная она какая-то, – подумав, промолвила Горька. – Коли, как дела, спросят, так она всегда ответит, что плохо. Хоть и хорошо все. Чтоб не сглазили, чтоб пожалели. И ко всем всегда за советами лезет – даже когда щи варит, всю деревню оббежит. А как щи кислые выйдут – так не она виновата, а советчики все. Наверное, умная, да.

Глянув на лиловое, усыпанное сверкающими звездами небо, сотник тихонько хмыкнул:

– Нет, Горя, это не ум, а хитрость. Наивная деревенская хитрость или, лучше сказать – простота. Та самая, которая намного хуже воровства. Я таких женщин и раньше знал.

– Раньше?

– Ладно, проехали… Кто у нас там по списку?

Рада… Шепелявит. Но девка – красивая, очень. Многие на нее заглядываются. Не очень умна, но решительная, смелая…

– А почему ты сказала – не очень умна?

– Да кто же сначала бьет, а потом думает?

Что ж, если верить Гориславе, девы, способные подать о себе знак, среди пленниц очень даже имелись. Было, было кому.

– Что ж, благодарствую. Добрых снов.

– Подождите, господин сотник! – девчонка порывисто ухватила Мишу за руку. – Я вот все думаю. Почему они нас украли? Что, к Царьграду ближе подходящих дев не нашли?