В ожидании августа

– Опа, а мне сказали, что вы любите только чай… Конечно, садитесь в кресло, отдохните, через секунду будет крепчайший кофе.

Я буквально плюхнулся в глубокое необъятное кресло для гостей приемной, и чуть не задремал, ожидая эти минуты, пока мне варили кофе. «С началом тебя, с крещением!», – успел я все-таки подумать о главном, о том, что произошло на моих глазах.

Глава – 17.

С Юлией мы не виделись больше двух недель. Я буквально наткнулся на нее, опоздав на какое-то совещание, которое проводил руководитель аппарата Комитета, маленький, плотный человечек с такой бурной биографией в недавнем прошлом, что, не дай тебе Господь, попасться ему в зубы несколько лет назад. Он уверял всех, что это он писал новую Конституцию демократической России, что был советником первого президента и готовил развал «империи зла» в Беловежской Пуще.

Бог ему судья: я знал демократа первой волны, который спал с деревянными транспарантами в обнимку и ходил на все митинги и демонстрации. И все для того, чтобы видеть секретаря одного Уральского обкома КПСС – глубоко больного человека – первым президентом свободной (от кого?) страны. Прошло немного времени после 91-го года, и мой знакомый с транспарантами готов был собственными руками передушить всю новую власть: его закрытое КБ передали под совместное предприятие консультантам из Штатов, зарплату он не получал годами, и чтобы не умерла с голоду его большая еврейская семья, он конструировал «умные замки» и продавал их на рынке. Доктор технических наук, начальник лаборатории, милейший человек и талантливый конструктор суперсистем, мы ездим с ним на рыбалку, до сих пор любит говорить:

– Кто бы знал истинную цену вопроса?

Так почему не может быть суперсоветником первого президента никому неизвестный юрист университета, наш нынешний руководитель аппарата?

Видимо, Юля тоже опоздала на совещание, сидела в конце небольшого зала, на последнем ряду, держа рядом, будто для меня, свободное место. Я положил ее руку на свое колено, стал нежно гладить, прикрывшись от назойливых глаз соседей тетрадкой для записей.

– Поздравляю… Приказ читал, даже копию снял, на память. А кто стал начальником пресс-службы, не знаю, – зашептал я одними губами, повернув к ней голову.

– Это ставленник Вадима Ивановича, хозяин крупнейшего ИТ-агентства по рекламе… Все, дорогой мой, уходим в интернет, в новые технологии пиара и рекламы…

– Ну и молодцы, что можно сказать… Ты будешь одна заместителем или второй предусмотрен?

– Пока – одна, но ставка второго заложена… В общем, все, как у тебя в положении, структуре и штатном расписании… Только с акцентом на ИТ, на интернет.

– Какая ты умница, проломила все одна, осталась без Келина и Тужлова…

– И даже без тебя… Видела, как ты садился в служебную машину… Хорошо, смиренно. Только вот в старом костюме?

– Ленсков сказал, чтобы я не выпендривался, вел себя скромнее, а то народ не поймет, примет меня за «голубого», – я беззвучно рассмеялся.

Юля тоже прыснула:

– Ну и нравы у вас!? Бедный мой, даже здесь нет свободы… Но, все равно, ты посвежел, помолодел, весь – порыв… Я думала, что ты сметешь меня с этого сиденья, так бросился ко мне.

– Я, правда, соскучился, что тут скрывать… Заходи ко мне, посмотришь новый кабинет. Ленсков распорядился переоборудовать две смежных комнаты, забросил ко мне советников, свободных дежурных по приемной, в общем, весь секретариат…

– Да знаю я все о тебе: работает у вас моя подруга… На Анжелу – не западай, это креатура высшего руководства. Увидишь высокую стройную красавицу-блондинку в инспекции Михеева – это племянница жены аудитора, будь бдителен, ибо она без мужа, но с ребенком. Остальные, по обстоятельствам…

– Спасибо, мой ангел-хранитель… Когда мы увидимся?

– Жди, скажу… Пока столько работы, что не продохнуть… Этот придурок из агентства ничего в нашем деле не понимает… Набрал таких же придурков из своих… Только курят и жрут без конца: то кофе, то пирожки, то буфет, то столовая. Гоняю их целыми днями.

– А где наш-то отдел?

– В стадии переоформления… Учла твою просьбу, Нинель Иосифовну сделала начальником отдела… Келин будет уходить в секретариат председателя, про Тужлова – пока не знаю, якобы пишет книгу Вадиму Ивановичу.

– Молодчина, спасибо, Нинель не подведет

– Да, уж, если будет сдавать, то со всеми потрохами. Хотя о тебе – только хорошее… Как ты умеешь женщин бальзаковского возраста умасливать? Ведь знают, что от тебя, как от козла, они ничего не получат, но любят тебя, надеются на что-то…

– Любая женщина остается женщиной. А ласковое слово…

– Молодые люди, как ваша беседа проходит? Не хотите поделиться с нами?