В ожидании августа

Много ели домашних блюд: борщ с мясом, такой густой, что ложка стояла, на столе – и холодец, и грибки солёные, и маринованные огурчики с помидорами, и свежие овощи, и селёдка под шубой. На второе блюдо – по желанию: карп запечённый, которого дяде Васе принёс сын – рыбак или телячья ножка с картофельным пюре. Ох, объедение, я так наедался только, когда бывал у бабы Тани. Понимаю, что не каждый день такие застолья, что и подтвердил хозяин, выпив с моим отцом несколько рюмок водки и сказав:

– Грешу, Юра, не надо бы много из того, что съедено и выпито даже на стол ставить… Но живём-то один раз. Да под таких гостей! Аж, от самого Кольки Караванова приехали! Мой старый, добрый, милый сердцу школьный друг: с первого класса сидели за одной партой. Колян слабеньким был, я его постоянно оберегал и защищал. А я в баскетбол и волейбол пошёл, в десятом классе уже играл за сборную области по баскетболу среди школьников, первый взрослый разряд имел. А Коля – подтягивал меня, добросовестно вбивал в мою тупую башку Бином Ньютона, ха-ха-ха-хее, – снова заливисто засмеялся хозяин дома, – он и в институт меня отправил, научил, как можно и нужно без физкультурного вуза построить свою жизнь. Я химинститут закончил, стал лучшим спецем всего края по лакам и краскам. А он вот со второго курса загремел в армию под фанфары, да на три года. Его спасло только одно: к этому времени он уже был известный репортёр, а пишущая братия оказалось и там нужна.

До вечера посидели в гостях, забегала на полчаса Вера, поела фруктов, попила чаю с домашним тортом, прочитала пару стихов и умчалась к подружкам. Я попытался сравнил её с Катериной: никакого сравнения. Та особенная, моя Катя. На диване расположился один из сыновей дяди Василия – Митя, не пил, мало ел, ждал, когда нас можно забрать и отвезти домой. А школьный друг деда Коли всё не отпускал, последним был вопрос про религию:

– Крещёные? – спросил он отца, имея ввиду нас с Дашкой.

– Да. Православные, добавлю, вся семья. Но в церковь не ходим, не приучены, отец не мог "светиться" из-за работы. А мама – учитель советской школы…

– Давайте договоримся так, – хозяин дома был неумолим, – в одно из воскресений созвонимся, как будет моё состояние, и я отведу вас в нашу Красную церковь. Она всегда оставалась храмом, даже, когда при советской власти служила складом заготконторы. Её освятили ещё задолго до революции и никакое осквернение на неё не повлияло. Я там свой человек, хожу туда все годы, как в конце перестройки её заново открыли. Тогда и ноги у меня были, и здоровье позволяло, и положение директора лакокрасочного завода, где трудилось несколько сот человек, в основном, женщины, давало мне большие преимущества перед властью. Я фактически и был властью: вот только с приватизацией, считай разграблением предприятия, не спешил. Тогда пришли от её имени люди, натравили "братков" и меня с группой единомышленников вышвырнули под зад коленом. А народ – безмолвствовал, ожидая, когда за ваучеры на них прольётся золотой дождь… Охо-хо, дела давно минувших дней. Так я стал церковным старостой. А что, ничего, справлялся, авторитет у народа до сих пор сохранил, хотя здоровье за перестройку и борьбу с прихватизаторами – потерял. Так вот, сходим мы все вместе в церковь, и жену с дочкой привези, Юра. Неописуемая красота внутри церкви, при ней сейчас и монастырь открыли. В общем, так вот, потихоньку – полегоньку и станем воцерковляться…

***

Встали на платформе какой-то станции на две минуты, я подумал: "Как тут можно успеть выйти, тем более, зайти в вагон? Нет, смотри-ка, ещё и целоваться успевают люди, крепко обнимаются…" Плавно, но сразу на большой скорости, заскользили дальше. Ко мне опять приходили проводницы, пытаясь в очередной раз навести мосты, но я отмалчивался, любезно благодарил и не более. Мне не хотелось прерывать воспоминания, думал: надо удержать всю информацию о школьном товарище деда на плаву. Иначе какой смысл моей поездки? "Пусть рассказывает при встрече всё, мне важно знать о нашем деде, как можно больше. Только бы сохранил память, дорогой дядя Вася, хотя, по меркам Европы, у него – даже не старческий возраст. Но болезни…" – я знал, что он чуть не потерял вторую ногу, ослеп на один глаз, в итоге – изучил интернет и сидит часами, слушая лекции специалистов – медиков и пропагандистов "Русского мира". "Но он – всё помнит, в здравом уме находится и это для меня главное. И только он может вывести меня на Марфу…" – подумал я.

***