В ожидании дождя

— Может, она догадалась, что Шивон была связана с Пирсом.

— Каким образом? Мы же ей ничего про это не говорили.

— Она умная женщина. Возможно… — Она подняла руки и тут же уронила их. — Блин, не знаю.

Я покачал головой:

— Как ты себе это представляешь? Кэрри едет в Кантон, валит Шивон, везет труп к Мистик-ривер и бросает его в воду. Да она бы его не подняла! Она весит меньше, чем ты. И потом, с какого перепугу она бы потащила труп через весь город?

— А если она убила ее не в Кантоне? Выманила к реке и там…

— Кто-то ее выманил, это я допускаю. Только не Кэрри. Я не утверждаю, что она не могла ее убить, — могла. Меня беспокоит тот факт, что тело было выброшено в реку. Слишком это расчетливо. Слишком хладнокровно.

Энджи откинулась в кресле, подняла телефонную трубку и нажала кнопку быстрого набора.

— Привет, — сказала она. — Билетов на игру «Пэтриотс» у меня нет, но можешь ответить на один вопрос?

Она выслушала ответ Девина.

— Нет, ничего такого. Та женщина, которую выловили из Мистик-ривер? Отчего она умерла? — Она кивнула. — В затылок? Ясно. А почему она так быстро всплыла? — Она снова несколько раз кивнула. — Спасибо. А? Насчет этого мне надо у Патрика спросить. — Она улыбнулась и посмотрела на меня. — Да, Девин, мы снова вместе. — Она накрыла трубку ладонью и сказала, обращаясь ко мне: — Он спрашивает, надолго ли.

— Как минимум до выпускного, — сказал я.

— Как минимум до выпускного. Везучая я, правда? — сказала она в трубку. — Созвонимся.

Она положила трубку.

— Шивон нашли с веревкой вокруг талии, — начала она. — Рабочая версия состоит в том, что к телу привязали груз и отправили на дно. Но какая-то речная тварь перегрызла веревку, а заодно отхватила и кусок ее бедра. Она не должна была всплыть так рано.

Я встал, оттолкнув кресло, подошел к окну и посмотрел вниз, на улицу.

— Не знаю, какой следующий ход он намерен сделать, но сделает он его скоро.

— Мы же согласились, что убить Шивон он не мог.

— За этим убийством стоит он, — сказал я. — Вообще вся эта история — его рук дело.

Мы покинули часовню и направились в мою квартиру. Стоя на пороге гостиной, мы услышали телефонный звонок. Так же как тем памятным вечером на площади перед мэрией, еще не успев поднять трубку, я уже знал, что это он.

— Очень смешно, — сказал он. — Устроить мне временное отстранение от работы. Ха, Патрик. Ха-ха.

— Неприятно, а?

— Что, получить на работе выговор?

— Знать, что кто-то отравляет тебе жизнь и не собирается останавливаться.

— Ценю иронию. Уверен, когда-нибудь я буду вспоминать об этом со смехом.

— А может, и не будешь.

— Не важно, — спокойно сказал он. — Слушай, давай договоримся: мы квиты. О’кей? Ты пойдешь своей дорогой, а я — своей.

— Конечно, Скотт, — сказал я. — Не вопрос.

С минуту он молчал.

— Ты еще тут? — спросил я.

— Ага. Откровенно говоря, Патрик, я удивлен. Ты это серьезно? Или мозги мне пудришь?

— Я это серьезно, — сказал я. — Мне все это обходится недешево, а до денег Доу тебе больше не дотянуться. Так что я скажу, что у нас ничья.

— Если все так, то почему, дружище, ты разнес мне квартиру? Зачем угнал мой фургон?

— Чтобы до тебя сразу дошло.

Он хмыкнул:

— Дошло. Точно дошло. Отличная работа, сэр. Просто превосходная. Позволь поинтересоваться. Когда я в следующий раз попробую завести машину, она не взорвется?

Я засмеялся вместе с ним:

— Откуда такие мысли, Скотт?

— Ну, — радостно сказал он, — ты лишил меня дома, лишил работы. Так что следующим логичным шагом было бы лишить меня и машины.

— Скотт, в следующий раз, когда ты будешь ее заводить, она точно не взорвется.

— Нет?

— Нет. С другой стороны, я уверен, что она больше вообще никогда не заведется.

Он расхохотался:

— Ты испортил мою тачку?

— Вынужден сообщить, что да.

— Господи! — Его хохот с минуту нарастал, а затем начал затихать, пока не перешел в повизгивание. — Сахар в бензобак, кислоту в двигатель? — спросил он. — Что-то типа того?

— Про сахар угадал, про кислоту — нет.

— А что тогда?

Я словно наяву видел улыбку, замершую на его губах.

— Ты парень изобретательный, — продолжил он.

— Шоколадный сироп, — сказал я. — И примерно фунт риса.

Он радостно взвыл:

— В двигатель?

— Ага.

— И запустил его, проказник?

— Запустил, когда уходил, — сказал я. — Звучал он хреново, но работал.

— Хо-хо! — прокричал он. — То есть, Патрик, ты хочешь сказать, что испортил двигатель, над которым я корпел несколько лет? И… и… уничтожил бензобак, фильтры, то есть считай все, кроме обивки салона.

— Ага, Скотт.

— Знаешь… — Он хихикнул. — Я мог бы прикончить тебя прямо сейчас, приятель. Голыми руками.

— Я примерно так и думал. Скотт?

— Да?

— Ты ведь еще не закончил с Доу? Так?

— Испортил мою машину, — мягко произнес он.

— Так?

— Мне пора, Патрик.

— Какой у тебя запасной план? — спросил я.

— Я готов простить тебе свои неприятности на работе и даже разрушение моей квартиры. Прямо сейчас. Но то, что ты натворил с моей машиной, потребует от меня времени. Я дам тебе знать о своем решении.

— Что у тебя есть на них? — спросил я.

— В смысле?

— Что у тебя есть на Доу? — сказал я. — Скотт, что ты на них нарыл?