Читаем В ожидании счастливой встречи полностью

На трассу «лазутчики» выехали на тракторе, трактор тащил груженные бухтами провода и такелажем сани. Монтажники сидели укутанные в шубы, словно бояре. Тяжело скрипели полозья. Следом по колее шли остальные с топорами, пилами на плечах.

Трактор подтащил сани к анкерной опоре, монтажники сразу шубы долой — остались в легких куртках. Ни минуты промедления.

Одного монтажника Валерий оставляет на «барабане» выдавать провод, двоих — на опоры, Валерий с Петром, тракторист и еще один — «готовить когти», заряжать карабины.

Вместо ремней на когтях хомутики из шинки — тоже Валеркино приспособление. Подбежал монтажник к опоре, ноги в «стремя» и на когтях тюк, тюк по столбу — и на траверзе, запасовывает провод в зажим — «крокодил», закрутил три гайки, тряхнул ногой — коготь слетел. «Карабинер» подхватывает когти и бежит к следующей опоре. Этим временем верхолаз карабин вставил в шарнир, зафиксировал трос, с траверзы вжить по столбу — потому и наколенники войлочные — и бегом к следующей опоре, обгоняя провод, а там уже его ждут и когти и карабин… И с ходу опять на опоре…

Неделю пылали костры, ревели пилы, ухали и стонали распадки.

А в понедельник Егор переступил порог кабинета Яшкина.

— Молодец, Жильцов! — поднялся Евгений Романович. — Честно сказать, не ожидал… А это что? А, наряд, — сбавил пыл главный. — Давай так, Жильцов. Часть объемов в этом месяце пропустим, а другую часть придержим на следующий. Какую — реши сам, уловил?!

— А что я ребятам скажу?

— Предел должен быть? — вставил Яшкин.

— Комиссия линию приняла — халтуры нет. ОТиЗ проверил объемы, расценки, все сошлось без туфты.

— А я разве сказал туфта? — нетерпеливо перебил главный бригадира. — Сто рублей в день? Вы что!..

— Все по закону — коэффициент, надбавки, все тут.

— Коэффициент — не деньги? Надбавки — это что, по-твоему?..

— Не кричите, я тоже нервный, — тихо сказал Егор, — предупреждал ведь вас…

— Наплодили хапуг, — услышал за своей спиной Егор…

МОСТ

Милентьев получил телеграмму, это был ответ на его последний запрос в мостостроительную организацию. Ответ был краток и категоричен: «Форсированное строительство моста через Колыму не представляется возможным». Игорь Александрович растерялся. Надеялся и верил: подрядчика заинтересует предложение гидростроителей, тем более был обещан солидный аванс, а доставку рабочих на объект и многие другие льготы строительство брало на себя. Милентьеву ничего не оставалось делать, как идти с докладом к Фомичеву, а, собственно, что было рассказывать, и так все было ясно, показать только телеграмму.

Фомичев пружинисто встал с кресла, распахнул окно и резко обернулся. Хлынул морозный туман, серым котом полез под стол. Владимир Николаевич зябко передернул плечом, хлопнул рамой. Туман растаял, а он все еще стоял, скрестив тонкие руки на груди.

— Хорошо! Еду к монтажникам, — принял решение начальник стройки. На ходу надел пальто, шапку — и в двери. — Гони в гидромонтаж, — приказал он шоферу.

Газик одолел крутой подъем, обогнул бетонный завод и выехал на заставленную техникой монтажную площадку. Лавируя между конструкциями и арматурными сетками, подрулил к цеху.

В цехе металлоконструкций тоже было тесно. «Выросли из одежки», летом незаметно было, работали на открытом воздухе, теперь каждый в тепло жмется. Тут и варят, и вальцуют, и кроят. «Надо будет этим летом расширить монтажников», — решает Фомичев.

Владимир Николаевич пробрался в глубь цеха. Встретил Жильцова.

— Нарушаешь технику безопасности, — Фомичев прикрыл рукой глаза от сварки.

— Ставили «шторки», — начал было оправдываться Егор Акимович.

— Не оправдывайся, — остановил его Фомичев. — Доложи Крайнову, пусть тебя накажет. Это же недопустимо — людей травмировать.

Фомичев обошел ножницы «гильотины», где под стенкой буквой «П» стояли скамейки, бочка с водой, пожарный, окрашенный в красную охру щит с двумя конусными ведрами. Гул в цехе начал стихать. И скоро Фомичева обступили курильщики.

Начальник цеха Крайнов протиснулся в круг. Он догадывался, зачем пожаловало высокое начальство, и немножко переживал, что не увидел раньше, не встретил. Некстати сорвавшимся голосом сказал:

— Товарищи, к нам приехал…

— Не надо, — остановил его Фомичев. — Они и так видят, кто приехал, а зачем приехал, сам скажу. Придвигайтесь поближе, — помахал рукой Фомичев. — Покучнее садитесь.

Задние наперли, и кольцо вокруг Фомичева сузилось.

— Без моста нам не жить, — начал Фомичев.

Чихнул бензорез, кто-то выдернул рубильник, и сразу прихлынула тишина.

— Не жить нам без моста, — повторил Фомичев. — Вы знаете это не хуже меня. Будем строить через Колыму мост. Вот приехал посоветоваться с вами, как будем строить.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман
О, юность моя!
О, юность моя!

Поэт Илья Сельвинский впервые выступает с крупным автобиографическим произведением. «О, юность моя!» — роман во многом автобиографический, речь в нем идет о событиях, относящихся к первым годам советской власти на юге России.Центральный герой романа — человек со сложным душевным миром, еще не вполне четко представляющий себе свое будущее и будущее своей страны. Его характер только еще складывается, формируется, причем в обстановке далеко не легкой и не простой. Но он — не один. Его окружает молодежь тех лет — молодежь маленького южного городка, бурлящего противоречиями, характерными для тех исторически сложных дней.Роман И. Сельвинского эмоционален, написан рукой настоящего художника, язык его поэтичен и ярок.

Илья Львович Сельвинский

Проза / Историческая проза / Советская классическая проза
Вдова
Вдова

В романе, принадлежащем перу тульской писательницы Н.Парыгиной, прослеживается жизненный путь Дарьи Костроминой, которая пришла из деревни на строительство одного из первых в стране заводов тяжелой индустрии. В грозные годы войны она вместе с другими женщинами по заданию Комитета обороны принимает участие в эвакуации оборудования в Сибирь, где в ту пору ковалось грозное оружие победы.Судьба Дарьи, труженицы матери, — судьба советских женщин, принявших на свои плечи по праву и долгу гражданства всю тяжесть труда военного тыла, а вместе с тем и заботы об осиротевших детях. Страницы романа — яркое повествование о суровом и славном поколении победителей. Роман «Вдова» удостоен поощрительной премии на Всесоюзном конкурсе ВЦСПС и Союза писателей СССР 1972—1974 гг. на лучшее произведение о современном советском рабочем классе. © Профиздат 1975

Виталий Витальевич Пашегоров , Ги де Мопассан , Ева Алатон , Наталья Парыгина , Тонино Гуэрра , Фиона Бартон

Проза / Советская классическая проза / Неотсортированное / Самиздат, сетевая литература / Современная проза / Пьесы