В ожидании сердца (Пьесы)

НИНА. А я подумала, ты снова помчался к этой своей кимрской травести. Ну и позвонила Косте. Ошибка. Извини!

ОН. Не верю! Ты все это придумала только что… специально…

НИНА. Придумала? Зачем, Санечка? Это вы, живые, говорите об ушедших хорошо или ничего. А мы о себе – только правду.

ОН. Но тогда зачем, зачем ты мне это рассказала? Именно сегодня, сейчас! Зачем? Я не понимаю.

НИНА. Умрешь – поймешь.

Саша от потрясения не может вымолвить ни слова.

ВИТАЛИК. Санек, я бы на твоем месте запил! Для здоровья. Знаешь, у древних римлян был бог запоя. Звали его Мом.

ВАЛЕНТИН БОРИСОВИЧ. Как вы сказали?

ВИТАЛИК. Мом. Добрый, великодушный бог забвения. Запиваешь, и весь мир становится радостно-справедливым. Ненадолго, но все-таки. Налить?

Открывает бар, вмонтированный в диван.

ВАЛЕНТИН БОРИСОВИЧ. Какой замечательный диван! Я понимаю, почему он так заинтересовал американцев.

ВИТАЛИК. Ну? Налить?

ОН. Нет! Не надо… Алкоголь – это не выход, а тупик.

НИНА. Санечка! У тебя новая роль? Снимаешься в рекламе безалкогольного пива?

ОН. Отстань!

ВИТАЛИК. Что же ты теперь будешь делать?

ОН. Не знаю.

ВИТАЛИК. А то ложись рядом! Диван большой, раскладывается.

ИРИНА ФЕДОРОВНА. Ну, прямо как в сериале «Голубое на розовом».

Саша с недоумением смотрит на него, качает головой, отходит в сторону, садится и в отчаянии ерошит свои волосы. К нему подходит Маша и начинает его причесывать.

МАША. Я знаю, что делать. Буду по выходным стричь на дому. Накоплю денег, и мы поедем в Венецию. Валентин Борисович, давно хотела спросить: гондольеры в Венеции так называются, потому что гарантирует пассажиркам романтический и безопасный секс?

ВАЛЕНТИН БОРИСОВИЧ. Вы недалеки от истины. (Подойдя к Саше, тихо.) Александр, не расстраивайтесь! Машенька тоже очень мила и, к тому же, отличается редкой вагинальной любознательностью.

ИРИНА ФЕДОРОВНА (помогает дочери складываться). Маргарита Львовна, что-то вы давно Верочке зарплату не прибавляли.

ОНА. Мама, при чем тут деньги?

МАРГО. Не волнуйтесь, Ирина Федоровна, вашей дочери вообще больше не придется работать. Я введу Веру в правление нашего фонда. У нее будут безграничные возможности.

Марго берет за руку Веру, подхватывает чемодан, ведет к выходу.

ВИТАЛИК. Вот уж никогда не думал, что сдам пост бабе.

Проходя мимо сникшего Саши, Марго останавливается, смотрит на него с превосходством.

МАРГО. Ну, ты теперь все понял, мужчина?

ОНА. Прощай, Сашенька.

ОН. Прощай, Вера.

Он и Она долго смотрят в глаза друг другу. Марго тянет Веру за руку, но та упирается. Саша встает, медленно подходит к Виталику.

ОН. Мом, говоришь? Ну, тогда наливай! А как у них звали бога похмелья?

ВИТАЛИК. Не знаю, но по Интернету можно выяснить.

ОН. Выясни, пожалуйста!

ВИТАЛИК. Что же ты будешь делать?

ОН. Сейчас увидишь!

Сцена десятая

Выпивает подряд несколько рюмок, потом скрывается за кулисами, вытаскивает оттуда упирающегося Мотылева, бьет его долго и подробно. Потрясенный Костя не может от неожиданности вымолвить слова, а Саша вкладывает в удары все свое отчаяние и разочарование.

МАША. Кто это?

НИНА. Это Костя Мотылев.

МАША. Он его убьет!

НИНА. Ничего страшного: он же его только в своем воображении лупит.

МАРГО. Неплохой хук.

ВИТАЛИК. Не скажите! Я читал у Папюса: черный маг протыкает спицей воображаемого врага, а копыта откидывает настоящий.

ВАЛЕНТИН БОРИСОВИЧ. Да, да, я тоже об этом где-то читал.

НИНА. Ну, хватит! Достаточно, я сказала! Какой ревнивый!

Разошедшийся Саша утаскивает избитого Костю за кулисы, потом решительно направляется к Марго. Вырывает чемодан и отшвыривает в сторону, потом обнимает Веру. Она – его. Страстно.

МАРГО. Верка, не смей! Что ты делаешь?

ОНА. То, что хочу!

Целует Сашу.

МАРГО. Дура! Посмотри на своего педагога! Он испортил тебе юность. Посмотри на своего диванного мужа! Он испортил твою молодость. Ты хочешь, чтобы этот актеришка испортил то, что осталось?

ОНА (не отдышавшись после поцелуя). Да, хочу. Хочу-хочу- хочу!

МАРГО. Ведь снова приползешь ко мне.

ОНА. Нет, не приползу.

МАРГО. Тварь неблагодарная!