В ожидании сердца (Пьесы)

МАК-КЕНДИ. Конфуций так бы сыну не сказал!

ГАВРЮШИН. Конфуций его просто убил бы!

Из-за ширмы выглядывает Китаец и согласно кивает.

МАК-КЕНДИ. Shitsky![3]

Сцена пятая

Из прихожей удивленно пятится Алена. На нее наступает молодой человек – высокий, широкоплечий, с буйной шевелюрой. В руках у него большая спортивная сумка.

АЛЕНА. Вам кого?

ГАВРЮШИН (смущенно). Шейкер мы отдадим, но он пустой…

АЛЕНА. Папа, это не бармен.

ГАВРЮШИН. А-а… Понятно. Верни ему этюдник!

АЛЕНА. Это не художник. Гораздо лучше!

МАКСИМ (тихо). Это наводчик… Они всегда дверью ошибаются!

АРТЕМ. Мне бы Веру Николаевну…

ГАВРЮШИНА. Я – Вера Николаевна. В чем дело?

АРТЕМ. Вера Николаевна, давайте прямо сегодня, сейчас…

ГАВРЮШИНА. Что сегодня?

АРТЕМ. Ну, то самое, о чем договорились.

ГАВРЮШИН. Интересно, о чем вы договорились?

АРТЕМ. Это вас не касается.

МАКСИМ. А повежливей нельзя?

МАК-КЕНДИ. Верочка, у меня тоже есть молодой друг, но он не такой настойчивый…

АЛЕНА (ей, тихо). У мамы никого нет.

МАК-КЕНДИ. Ну и зря!

ГАВРЮШИНА. Ничего не понимаю! О чем мы договорились? Вы кто?

АРТЕМ. Я от Непочатого.

ГАВРЮШИНА. Ах, вот оно что!

ГАВРЮШИН. Кто это?

ГАВРЮШИНА. Это господин… э-э-э… Бударин. Он пришел на первое занятие. Вас как по отчеству?

АРТЕМ. Можно без отчества. Просто – Артем.

ГАВРЮШИНА. Нельзя. Человеку нельзя без отчества.

АРТЕМ. Михайлович.

ГАВРЮШИНА. Артем Михайлович, я же сказала: завтра, в двенадцать тридцать. Сегодня у нас семейный обед. Приехали родственники…

АРТЕМ. Обед? Это хорошо. Я в аэропорту только булку с кофе выпил.

Алена с интересом разглядывает молодого человека.

ГАВРЮШИНА. Булки, молодой человек, не пьют.

АРТЕМ. Извините… Я кофе с булкой съел…

АЛЕНА. А кофе не едят. Какой вы смешной!

МАК-КЕНДИ. Да, в аэропортах обычно отвратительный кофе. Я там никогда не пью. За исключением Вены и Рима. Вы откуда такой прилетели?

АРТЕМ. Из Старосибирска.

МАК-КЕНДИ. А-а… Ну, извините, извините…

МАКСИМ. Он еще и гастарбайтер.

ГАВРЮШИН. Если человек из Сибири, надо его накормить!

АЛЕНА. И напоить.

ГАВРЮШИНА. Спиртного в доме нет.

АРТЕМ. У меня с собой. Наш продукт! (Вынимает из сумки огромную бутылку водки.) «Старосибирская»! По рецепту Григория Распутина.

АЛЕНА. Ух, ты, какая большая!

АРТЕМ. При царе четвертью называлась. Григорий Ефимович за обедом один выкушивал.

ГАВРЮШИНА (строго). Во-первых, Распутин пил мадеру. Во-вторых, Артем Михайлович, жду вас завтра в двенадцать тридцать и без бутылки. Всего доброго!

ГАВРЮШИН. Вера, нельзя же так! Человек издалека. Что он подумает? Представь, ты приезжаешь в Сибирь, и с тобой вот так же! За это Москву и не любят. Проходите, молодой человек, раздевайтесь и немедленно к столу! Обычно я пью «Путинку». По праздникам. А тут целая «Распутинка»! (Забирает бутыль.) Алена, помоги гостю раздеться! Конфуций высоко ценил гостеприимство…

ГАВРЮШИНА (обреченно). И всегда ходил в гости с четвертью.

АРТЕМ (снимая куртку). Спасибо. А где тут у вас?..

ГАВРЮШИН. Дочка, проводи молодого человека к богине Цзы Гу!

АЛЕНА. Пошли, распутинец, покажу!

Они уходят. Гаврюшин уносит в столовую бутылку, держа ее бережно, как младенца.

МАК-КЕНДИ (глядя ему вслед). I shit a brick![4]

ГАВРЮШИНА (с укором). Алевтина, не ругайся!

МАК-КЕНДИ. Я в бешенстве! Ленька не хочет помочь Максу! Скажи ему – он тебя слушается!

ГАВРЮШИНА. Ты видела, как он меня слушается.

МАК-КЕНДИ. Я подам на него в Европейский суд!

МАКСИМ. Мама, это очень долго!

МАК-КЕНДИ (истерично). Какая я тебе мама? Просила же!

МАКСИМ. Прости, Тина!

ГАВРЮШИНА. Не ссорьтесь! Алевтина, а ты что, своего первого мужа совсем уже забыла?

МАК-КЕНДИ. Конечно, забыла. Когда часто выходишь замуж, все они в голове перемешиваются. Это как в круизе, уже и не помнишь, где какой музей или замок и у кого какой шпиль…

ГАВРЮШИНА. Я напомню. Когда он трезв, с ним лучше не разговаривать. После двухсот граммов теплеет. Между тремястами и полулитром щедр до неузнаваемости. Потом резко мрачнеет и засыпает. Вспомнила?

МАК-КЕНДИ. Вспомнила! Сынок, мы можем опоздать! Скорее! К нему!

Мать и сын, налетая на мебель, мчатся в столовую. Гаврюшина уходит на кухню. Из ванной появляются, слившись в поцелуе, Алена и Артем. Возвращается Гаврюшина.

ГАВРЮШИНА. Брек!

АЛЕНА (отскакивая). Уп-пс!

АРТЕМ (отдышавшись). Повеситься на два месяца.

ГАВРЮШИНА (рывком снимает со стула забытый передник; дочери). Марш в детскую, коллекционерша!