Читаем В ожидании сердца (Пьесы) полностью

В ожидании сердца (Пьесы)

МАК-КЕНДИ (вдогонку). Веруша, поставь чайку – никак не согреюсь. В Шотландии такие холодные замки!

ГАВРЮШИН. Алевтина, что тебе от меня нужно?

МАК-КЕНДИ. Мне? Ничего. А вот нашему сыну нужны деньги.

ГАВРЮШИН. У тебя богатый муж. Попроси у него.

МАК-КЕНДИ. Лорды жмоты. Но мой особенно! Камин разводит через день, а центрального отопления в замке вообще нет. Я когда-нибудь задушу эту шотландскую сволочь каминными щипцами!

ГАВРЮШИН. Это который твой муж?

МАК-КЕНДИ. Четвертый… Нет, пятый. Но точно – не последний. Старость я хочу встретить с кем-нибудь теплолюбивым.

ГАВРЮШИН. Папуаса у тебя еще точно не было.

МАК-КЕНДИ. Леня, мужчина должен быть добрым в быту и злым в постели. У тебя все наоборот. Но я давно простила…

ГАВРЮШИН. Ты? Простила?! Меня?!! Ну, знаешь ли…

МАК-КЕНДИ. Знаю! Ты должен помочь сыну!

ГАВРЮШИН. После того, что он натворил в прошлый раз!

МАКСИМ. Папа, теперь я буду гораздо экономнее!

ГАВРЮШИН. Больше, чем сэкономила на тебе природа, – не получится…

МАК-КЕНДИ. Гаврюшин, хватит издеваться! Его сверстники ездят на «Лексусах» и «Ягуарах», а наш бедный Макс – на старом «Рено».

МАКСИМ. «Пежо»…

МАК-КЕНДИ. Гаврюшин, и тебе не стыдно за сына?

ГАВРЮШИН. Почему мне должно быть стыдно? Многие вообще ездят на метро. И счастливы.

МАК-КЕНДИ. Человек, который ездит на метро, не может быть счастлив по определению. Мне больно смотреть на ребенка!

ГАВРЮШИН. Алевтина, мальчику за тридцать! У него лысина.

МАКСИМ. Я записался на пересадку волос…

ГАВРЮШИН. Лучше запишись на пересадку мозгов! (Мак-Кенди.) В его возрасте я был атташе. И скажи мне: когда ты бросила Макса одиннадцати лет от роду, тебе не больно было на него смотреть?

МАК-КЕНДИ. Гаврюшин, не будь занудой! Я тебя разлюбила, так вышло…

ГАВРЮШИН. Это лучшее, что ты сделала в своей жизни!

МАК-КЕНДИ. Очень смешно! Да, я виновата перед сыном и хочу помочь.

ГАВРЮШИН. За мой счет?

МАКСИМ. Папа, в этот раз все будет по-другому!

ГАВРЮШИН. И что у нас в этот раз?

МАК-КЕНДИ (гордо). Клиника для кошек!

Китаец с изумлением выглядывает из-за ширмы.

ГАВРЮШИН. Для кошек? Вы оба ненормальные?

МАКСИМ. Папа, мы нормальные! В Москве, по данным ВЦИОМ, миллион домашних кошек. Представляешь, какой это рынок! Вот бизнес-план.

(Протягивает отцу красочный альбом.)

ГАВРЮШИН (рассеянно листает). И как будет называться твоя клиника? «Кис-кис»?

МАКСИМ. «Чик-чик».

ГАВРЮШИН. Почему «Чик-чик»? Это название кошачьей парикмахерской.

МАКСИМ. А вот и нет! Чик – и нет проблем. Самая востребованная услуга, кстати. Это мама придумала.

ГАВРЮШИН. Не сомневаюсь.

МАКСИМ. Вложения окупятся через пятьсот дней. Я возьму кредит. Но мне нужно немного наличными.

ГАВРЮШИН. Зачем? Ты же берешь кредит.

МАК-КЕНДИ. Гаврюшин, такое впечатление, что в России живу я, а не ты. Кто тебе даст хороший кредит без взятки?

ГАВРЮШИН. Сколько?

МАКСИМ. Там написано, в графе «Представительские расходы».

ГАВРЮШИН (вчитывается, изумляется). Сколько? Даже если я продам печень с почками, не хватит.

Слышен звонок в дверь, но они не замечают.

МАК-КЕНДИ. Гаврюшин, ты столько пьешь, что твои почки с печенью ничего не стоят. Мозги, думаю, тоже. Продай вот это! (Указывает на полку со старинными бронзовыми сосудами.)

ГАВРЮШИН. Жертвенники эпохи Троецарствия? Ты обалдела!

Из-за ширмы выскакивает Китаец и отчаянно машет руками.

МАК-КЕНДИ. Твои жертвенники похожи на ночные горшки. Продай!

ГАВРЮШИН. Что? Да ты знаешь, сколько стоят эти ночные горшки?

МАК-КЕНДИ. Знаю! Поэтому – продай, ну хотя бы один!

ГАВРЮШИН. Никогда! Никогда!

Он делает Китайцу знак – тот скрывается за ширмой. Снова слышен звонок в дверь. Настойчивый. Из кухни выбегает Гаврюшина в фартучке.

ГАВРЮШИНА. Сколько можно трезвонить!

Из двери справа выскакивает полуодетая Алена.

АЛЕНА. Вы что – в отпуске? Открыть трудно?

ГАВРЮШИНА (Алене). А поздороваться с гостями?

АЛЕНА. Общий привет родным и близким! Как вас не хватало!