В ожидании сердца (Пьесы)

ФЕДОР ТИМОФЕЕВИЧ. Я же сравнительный мифолог. Только эта профессия теперь никому не нужна.

ЕЛЕНА. Нужна, дедушка, очень нужна!

ЮРИЙ ЮРЬЕВИЧ. Чушь какая-то! Я не знал, что это их священный лев. На нем же не написано!

ФЕДОР ТИМОФЕЕВИЧ. Написано, только читать надо уметь! Для этого и вплетают ленточки в гриву. Это предупреждение чужим – не трогать! А вы… Хоть бы книжку какую про тунгаев полистали, прежде чем на охоту ехать. Там все написано.

ЮРИЙ ЮРЬЕВИЧ. Я верну шкуру. Я заплачу…

1-й КИЛЛЕР. Шкуру мы уже взяли. Теперь нам нужен дух племени!

ЮРИЙ ЮРЬЕВИЧ. Где же я возьму им дух племени?

ФЕДОР ТИМОФЕЕВИЧ. Они сами его возьмут.

ЕЛЕНА. Дедушка, ты меня пугаешь!

ЮРИЙ ЮРЬЕВИЧ. Где они его возьмут?

ФЕДОР ТИМОФЕЕВИЧ. У тунгаев есть особый ритуал возвращения духа племени. Очень оригинальный. Профессор Корнуэлл даже посвятил ему целую монографию. Она у меня где-то была… (Шарит по полкам.)

ЮРИЙ ЮРЬЕВИЧ. Профессор, некогда читать! Расскажите своими словами!

ФЕДОР ТИМОФЕЕВИЧ. Вот оттого что вам некогда читать, вас теперь и зарежут как барана.

ЕЛЕНА. Дедушка! Объясни сейчас же!

ФЕДОР ТИМОФЕЕВИЧ. Все очень просто. Надо найти вора, перерезать ему горло, а кровь собрать в высушенную тыкву. Потом поймать львенка и дать напиться ему этой крови. Когда львенок подрастет, ему вплетают в гриву косички и отпускают в саванну. Он становится священным львом племени.

1-й КИЛЛЕР. О, старый человек, сидящий на лестнице, хорошо знает наши обычаи! Да будет так… Матуалла, енги банг!

Второй негр достает из спортивной сумки большую сушеную тыкву. Оба тунгайца сбрасывают длинные кожаные плащи и остаются голыми – в набедренных повязках.

ЛИДИЯ НИКОЛАЕВНА. Господи!

ЕЛЕНА. Дедушка, что же будет?

1-й КИЛЛЕР. Не беспокойся, юная красавица в белом платье, Матуалла сделает быстро. Он лучше всех в нашем племени режет антилоп. Матуалла, енги банг!

Матуалла приступает к ритуалу. Он подносит тыкву к горлу Владимирцева и замысловато взмахивает ножом.

ЕЛЕНА (в ужасе). Подождите! Неужели нет другого способа вернуть дух племени?

1-й КИЛЛЕР. Нет, другого нет.

ЮРИЙ ЮРЬЕВИЧ. Прощайте, Елена Константиновна… Простите меня за все!

ЕЛЕНА. Юра!

ЮРИЙ ЮРЬЕВИЧ. Я буду теперь часто вспоминать, какая вы красивая в этом платье!

СЕРГЕЙ АРТАМОНОВИЧ (мечтательно, Косте). В человеческих жертвоприношениях есть какая-то жестокая красота. Вы не находите?

КОСТЯ. Нет, не нахожу.

ЕЛЕНА. Папа, дедушка! Сделайте что-нибудь!

ФЕДОР ТИМОФЕЕВИЧ. А что мы можем сделать? Мы же конченые, никчемные люди. Вымирающий вид, не способный бороться за существование. Боритесь, Юрий Юрьевич! Вы молодой, сильный!

ЮРИЙ ЮРЬЕВИЧ. Жестокий вы старик!

ЕЛЕНА. Дедушка, нельзя быть таким бездушным!

ФЕДОР ТИМОФЕЕВИЧ. Душа в наше время такая же роскошь, как часы «Ролекс» с бриллиантами. Не так ли, господин Владимирцев?

ЛИДИЯ НИКОЛАЕВНА. Федор, по-моему, Юрий Юрьевич достаточно наказан.

ФЕДОР ТИМОФЕЕВИЧ. Я так не считаю.

МАРИНА (тунгайцам, деловито). Мальчики, значит так: выдаю каждому по отличной меховой куртке (вынимает из своей сумки и показывает куртку), и мы расходимся по нулям.

1-й КИЛЛЕР. Нам не нужны куртки – у нас жарко. Это вам нужны куртки. Я, когда учился в стоматологическом институте, очень замерзал. У вас в России всего два времени года. И оба – зима.

КОСТЯ. Как это – оба зима?

1-й КИЛЛЕР. Конечно, оба: белая зима и зеленая зима.

СЕРГЕЙ АРТАМОНОВИЧ. Какое точное наблюдение!

КОСТЯ. Скажите, Батуалла, а в вашем племени едят грибы?

1-й КИЛЛЕР. О да! Особенно гриб «чок-чок». Он очень редко растет. От него мужчина становится могучим, как лев. А женщина нежной, как новорожденная антилопа.

КОСТЯ. Я дам вам чудесный порошок. Фунговит. И вся саванна покроется грибами «чок-чок».

1-й КИЛЛЕР. Я балдею от этих белых людей! Если вся саванна покроется грибами «чок-чок» и все мужчины будут неутомимыми, как львы, а женщины нежными, как новорожденные антилопы, то кто будет охотиться и рыхлить землю? Вы хотите, чтобы мы вымерли? Нет! Нам нужен дух нашего племени. Матуалла, енги-банг!…

ЕЛЕНА. Болик, вы же телохранитель, сделайте что-нибудь!

БОЛИК. В инструкции сказано: «в случае невозможности выполнения своих служебных обязанностей телохранитель обязан сохранять спокойствие». Вот я и сохраняю.

ЕЛЕНА. Неужели ничего нельзя сделать?

СЕРГЕЙ АРТАМОНОВИЧ. Боюсь, юная графиня, ничего.

1-й КИЛЛЕР. Матуалла, енги банг!

ЕЛЕНА (бросается к Владимирцеву). Пощадите его! Он больше не будет. Он хороший… Дедушка, спаси его! Ты можешь, я знаю!

ФЕДОР ТИМОФЕЕВИЧ (как бы нехотя). А ведь ты, Батуалла, сказал не всю правду! Ты забыл еще один способ возвращения духа племени.