В ожидании весны

Из книги было уже написано двадцать пять страниц, но он все равно не знал, о чем она будет. Ваге Саакян опять, как и всегда, решил для себя две вещи: писать только о том, что он знал досконально, и о том, что он любил. В конце концов, какая разница? Не получится роман – получится рассказ. И то хорошо. На рассказах, конечно, не разбогатеешь… Пока что в его писанине ничего не происходило. Не было даже героев или персонажей. Был просто город. Город, куда он любил уезжать с родителями в детстве и о котором мечтал теперь, зная, что больше никогда не удастся поехать туда снова. Он подумал об этом теперь, и вдруг ему стало тоскливо… Вдруг он понял, что город этот (не тот, что был в детстве, а этот, в котором он прожил сорок шесть лет и который теперь варился под солнцем) – его тюрьма и он из нее больше никогда и никуда не вырвется… Ведь больше никогда!

– Анжелика, принеси мне, пожалуйста, еще кофе. Что-то сегодня не пишется.

– Вы думаете, кофе поможет?

– Бальзаку помогало… Что ты смеешься, Давид?

– Ты разве Бальзак, дядь Ваге??

– Нет… И перестань меня называть дядей.

– Я принесу вам еще кофе, – сказала Анжелика. – Только перестаньте столько курить. Это вредно.

– Хорошо, Анжелика.

И вот тогда в кафе вошла девушка. У нее была короткая стрижка, короткая майка, короткая юбка и маленький рюкзачок. Пальцы ее были в колечках, кисти – в браслетах, шея – в цепочках и кулонах. Одетой как тинейджер девушке тем не менее был двадцать один год. У девушки были большие карие глаза.

Войдя в кафе, она посмотрела на стены, расписанные стихами, и расхохоталась:

– Аствац им! Вот стихи Аполлинера, вот Верлен, Бодлер, Хаям… Севак, Шираз, Терьян. Это поразительно! Вы работаете в этом кафе? Чья идея писать на стенах кафе стихи?!

– Нет, я не работаю в этом кафе. Можно сказать, что я вообще не работаю. Пишу для литературного журнала. Я писатель, – ответил Ваге Саакян.

– Вы писатель и пишете книгу?

– Хочу написать хороший роман.

– Вот мне повезло! О чем будет роман?

– Не знаю… А вы кто?

– Меня зовут Лилит. Так вы писатель?

– Говорят. У меня даже удостоверение есть… Почему вы смеетесь?

– Ничего, не обращайте внимания. Просто я знаю, кто вы. Вы – Ваге Саакян.

– А вас как зовут?

– Я же сказала: Лилит.

– И что же вы хотите от меня, Лилит?

– Чтоб вы написали книгу. Обо мне.

– Что за бред?

– Вы испугались?

– Нет… Я вас не знаю совсем.

– И не узнаете никогда.

– Что?

– Простите, что я вам помешала. Я сейчас же уйду. Можете выпить мой кофе. Я не притронулась…

– Почему вы уходите?

– Прощайте!

26

Через два дня она вошла и улыбнулась. Поздоровалась с его друзьями, с которыми он сидел в редакции новооткрывшегося литературного журнала и обсуждал что-то. Сурен Багдасар, его друг, главный редактор представил ее:

– Наша молодая сотрудница. Лилит. Умница и красавица. Совсем недавно начала работать у нас.

И Лилит тогда снова улыбнулась. Ее улыбка показалась Ваге Саакяну, как и два дня назад, какой-то необычной, не такой, какие он видел на лицах девушек, умеющих улыбаться.

Через день он снова пришел в редакцию, в Союз писателей, на проспекте Баграмяна. Девушка с мистическим именем Лилит была одна.

– Все ушли на похороны, – сказала она.

– А я оттуда сбежал. Там очень много стариков.

– Вы же тоже почти старик…

– Да мне-то пятидесяти еще нет! Мне всего сорок шесть! – рассмеялся Ваге Саакян.

– Хотите кофе? – спросила Лилит. А потом еще: – Вы подождете парона Багдасара?

– Сурен Багдасар… Звучный псевдоним придумал себе твой шеф. А ведь совсем еще недавно был Айказом Суреновичем Багдасаряном… Нет, не буду его ждать. Он и не скоро вернется с похорон и поминок. Если вообще вернется. Его, как всегда, выберут тамадой, и он наклюкается, как последняя свинья. От кофе не откажусь.

Лилит стала варить кофе в электрической кофеварке, которая почему-то потрескивала, предвещая, очевидно, свою скорую смерть.

– Надо сказать нашему с тобой общему шефу, чтоб купил новую кофеварку, – сказал Ваге. – Эта скоро испортится. Еще, говорят, они взрываются прямо в руке.

– Скажите, пожалуйста, честно. Вы пришли из-за меня? – спросила вдруг Лилит, прервав его.

– Да…

– Я так и подумала, – развеселилась Лилит. – Но зачем?

Он ответил:

– Мне как-то трудно сейчас внятно сформулировать причину, но я именно пришел, чтоб увидеть вас, то есть тебя. Ты мне очень понравилась.

– Но вы же видите меня только в третий раз в жизни. Вы в меня влюбились? – спросила Лилит несколько простодушно и вдруг стала кричать: – Я вам не верю! И вы не хороший! И вы лжете! Зачем я вам? У вас жена! И репутация ваша всем известна! Меня тошнит от вас!

– Какая репутация?..

– Писателя-повесы. Дон Жуана. И что вы любите младше себя намного…

Ваге Саакян оцепенел. Минуты две сидел, как кипятком ошпаренный, потом закурил. Лилит разлила по треснутым чашкам кофе, села по другую сторону журнального столика в кабинете Сурена Багдасара и тоже закурила.

– Оставьте меня в покое, пожалуйста, – сказала она тихо. – Все равно вы никогда не будете моим.

– Но почему?! И что за вспышка только что была?

– Вы женаты… Слышите? ВЫ НИКОГДА НЕ БУДЕТЕ МОИМ!