В ожидании Виллы

Дети Синклера с шумом неслись по ступенькам. Кейт шла медленно, а Питер почти полз.

— Бедный Питер, — объяснила Кейт. — Он все еще такой хилый.

Питер со скучными глазами и темными кругами вокруг них, с желтой кожей выглядел болезненным и апатичным.

— Беда в том, что он не хотел лечь в постель, — продолжала Кейт. — И допоздна работал.

— Надо было, — сказал Питер. — Перестань, Кейт. Работа есть работа. Я вообще никогда не мог лежать в постели с термометром. Мы сегодня постреляем?

— Если ты в силах, — сказал Якоб, а Эбба, приветствуя Кейт и Питера легким поцелуем, добавила:

— Сегодня ланч пораньше, потом мужчины могут делать, что хотят. Свен и Ульрика уже здесь.

Это был серый денек с низким темным небом. Для уюта Эбба задернула занавески в столовой и зажгла свечи — пурпурную, посветлее и зеленую в подсвечниках на стенах. Их пламя отражалось в вазах и высоких бокалах на столе, таких тяжелых, что если поднять пальцами, то пальцы сломаются, подумала Грейс. А если кинуть кому-то в голову? Но никто здесь не собирался кидаться бокалами с бренди. Все такие добрые друзья, все так упиваются встречей. Даже Ульрика приятна и весела с детьми Синклеров. Она накормила их, а потом повела на чердак поиграть в игру с переодеванием.

— Ты не возражаешь, Эбба? — спросила она.

— Нисколько. Там старые театральные костюмы, — объяснила она Грейс. — И всякие коробки, набитые барахлом семейства Якоба. Есть даже несколько старых военных униформ. Александр любит носить меч, так ведь, дорогой?

Мальчик скривился в довольной гримаске, а Георгия сказала, что хочет шляпу со страусовым пером. Она с удовольствием взяла бы ее с собой.

— Георгия! — воскликнула Кейт.

— Почему бы и нет? — спросила лениво Эбба. — Ты когда-нибудь видела, чтобы я ее носила?

— Она не должна ничего просить.

— Она женщина. У нее должен быть вкус к желаниям, — ответила Эбба.

— Мужчины с этим согласны?

Мужчины улыбнулись, но Кейт наклонила голову и свела брови. Она не любила Эббу, догадалась Грейс. Возможно, она терпеть не могла сюда ходить. Впрочем, ей вообще мало что нравилось, и Грейс стало и впрямь жаль Питера. Он почти не притронулся к еде, но его бокал не раз наполнялся, и к концу трапезы к Питеру вернулась живость, а желтизна ушла с лица. Ему не терпелось выйти на воздух до сумерек.

— У нас еще часа два дневного света. Давайте поторопимся.

— Питер! — Глаза Кейт замерли на его опустевшем бокале.

— Ты думаешь, я не попаду в цель после трех бокалов вина?

— Не только… — Кейт осеклась, и Грейс поняла, что она снова собирается упомянуть о Билле Джордане.

— Ради Бога, перестань! — вскинулся Питер.

— Я только собиралась сказать, что у тебя температура. Я не хочу нянчиться с твоей пневмонией.

— Я позабочусь о нем, Кейт, — сказал Свен в привычной докторской манере. — Если на улице слишком холодно, мы вернемся.

— А мы далеко от вашего коттеджа? — спросила Грейс Кейт как бы от нечего делать. — У меня все совершенно перепуталось в голове. Здесь повсюду озера, куда ни пойди.

— О, миль десять. Так ведь, Питер?

— Что-то вроде того, — ответил он. — Мы закрываем его на зиму. Там снег выше головы.

— До начала мая, — кивнула Кейт. — На все темные месяцы.

Было так уютно сидеть у огня. Грейс совсем уже клевала носом, и Эбба тоже почти заснула, ее ухоженная голова откинулась на спинку кресла. Кейт вязала детский свитер, но вдруг опустила спицы, погрузившись в какие-то свои мысли. С чердака несся детский гомон, несдержанный смех Ульрики. Она им что-то объясняла. У нее такой сильный материнский инстинкт, совершенно неизрасходованный, сонно подумала Грейс.

Полусонное спокойствие кончилось, когда дети ввалились в комнату.

— Посмотрите на меня! — завопила Георгия. — Я — леди!

Она влезла в туфли на высоких каблуках, на голову напялила сливового цвета шляпу со страусовым пером, надвинув ее на глаза. Одной рукой придерживала длинную атласную юбку, а другой — леопардовую шкуру вокруг шеи.

Александр, в одеянии древнего воина, доходившем ему до колен, маршировал, позвякивая свисающим в ножнах мечом.

— Александр будет моим кавалером, — сообщила Георгия, хихикая.

— Я собираюсь на войну! _ заявил Александр. — Я буду рубить головы.

— Георгия, — сказала Кейт стальным голосом, — где ты взяла этот мех?

— В коробке. Ну, мамочка!

— Я где-то видела его раньше.

Эбба, которая смотрела на детей в немом изумлении, снова посмотрела на Георгию. Что-то сверкнуло в ее глазах, но только на миг. Затем она улыбнулась.

— Одна из тетушек Якоба страдала по мехам. Ее коробка набита изъеденными молью кусками. Вот и эта старая кошка…

Георгия едва не рассмеялась.

— Мама, я похожа на старую кошку?

— Скорее на хвост, который носила Вилла, — сказала Кейт абсолютно спокойным голосом.

— В самом деле, — лениво отозвалась Эбба. — Она, вероятно, оставила его, а служанка по ошибке положила в коробку. Почему вы так смотрите, Грейс? Я что-то не так сказала?