В парализованном свете. 1979—1984

По существу, он влиял на любое более или менее серьезное решение руководства, зачастую сам о том не подозревая. Так, затеянная Правой лабораторией кампания по проверке токсических свойств кетенов в значительной мере стимулировалась мимолетным замечанием Сергея Павловича о загрязненности химическими отходами институтской территории. С другой стороны, заместитель директора Владимир Васильевич Крупнов не мог не принять к исполнению просьбу Вигена Германовича Кирикиаса о переводе в его отдел специалиста-химика, поскольку имел достоверные сведения о высказанном членом-корреспондентом пожелании — чтобы отдел информации давал специалистам более грамотные в научном отношении переводы. И не случайно Игорь Леонидович Сирота остановился в своем выборе именно на Левой, а не на какой-то другой лаборатории, ибо в определенном смысле это был дружественный жест в сторону Правой лаборатории, ратующей за всемерное очищение и защиту окружающей среды. Словом, и без того сложная институтская жизнь, помимо намерений самого Сергея Павловича, усложнялась им до такой степени, что остается лишь диву даваться, какими поистине выдающимися способностями должно было обладать руководство, чтобы не посадить на мель вверенное ему судно.

Дину Константиновну следовало считать редким, если не единственным, исключением из общего правила. Она словно не замечала демонической силы Сергея Павловича. Он не казался ей ни страшным, ни даже грозным. Напротив, Дина воспринимала его как человека милого, душевного, отзывчивого. Однажды прошлым летом они случайно встретились в институтском парке, разговорились, и когда Сергей Павлович узнал, что ее дочь собирается поступать в химико-технологический институт, то сам вызвался помочь, тогда как просить его об этом она бы, конечно, не стала. Помнится, он куда-то звонил, с кем-то договаривался, но Дина до сих пор пребывала в полной неизвестности относительно того, поступила ли Томка благодаря собственным способностям или лишь с помощью этого доброго человека.

Скипетров-младший нередко заходил к Дине в группу международного сотрудничества, чтобы передать или взять печатные материалы, посоветоваться, совместно подготовить проект того или иного решения для вышестоящих инстанций. Вежливый, тихий, простой в общении, даже застенчивый, Сергей Павлович чем-то напоминал ее мужа. Его жесткие волосы с проседью так же торчали во все стороны, и несколько раз, по неосторожности, она чуть не назвала его просто по имени.

Взаимная служебная независимость давала возможность их отношениям развиваться в естественном русле, к чему порой стремятся, но чего так редко достигают люди, более крепко связанные деловыми узами. Пожалуй, они ценили друг в друге качества, не преувеличенные и не преуменьшенные общественным положением. Подробная история жизни каждого была скрыта от другого спасительной романтической пеленой неведения.

Заметив идущую навстречу Дину Константиновну, Сергей Павлович выпрямился и замедлил шаги. Он испытал вдруг сильное волнение, хотя знал, конечно, что встретит ее именно в этом месте, на этой дороге. Факт их сегодняшнего свидания был предрешен лет двадцать назад, когда в Лунино по распределению после окончания института приехала работать Дина. «Девушки от тебя никуда не денутся, — сказал тогда Сереже Скипетрову отец. — Когда-нибудь они все станут твоими, а пока не разменивайся. Слушайся меня — и я помогу тебе стать человеком».

Сергей Павлович послушался, хотя из всех девушек ему нужна была только одна. Вскоре Дина вышла замуж за некоего молодого специалиста Степанова. Или Сергею Павловичу только показалось, что вскоре, ибо в отношениях со временем у него давно начались неурядицы: время то срывалось с места, точно вышедшее из зацепления зубчатое колесо, перенося Сергея Павловича на целые десятилетия вперед, то застывало на месте, будто кто-то злонамеренно ставил палки в колеса часового механизма. Сведения о замужестве Дины были, пожалуй, вполне достоверные, однако для Сергея Павловича они словно бы ничего не значили. Взяв разбег, Сергей Павлович жил далее по инерции, как если бы осколком снаряда ему уже оторвало голову, а он все еще продолжал бежать. Стал доктором наук, профессором, членом-корреспондентом. Когда умер отец, вдруг выяснилось, что бежать больше некуда, незачем, что волосы его поседели и нет вокруг девушек, которых хотелось бы любить.

Встретив однажды Дину в институтском парке, Сергей Павлович узнал, что ее дочь поступает в институт, и не поверил своим ушам. Это означало, что жизнь близилась к закату. Не оставалось времени для сумасшедших надежд и смелых планов на будущее.