В пасти Дракона

Прежде всего, эта женщина — «рабыня на престоле», как её называли китайцы, — из праха ничтожества сумела подняться на высоту престола и снискать себе своим умом, своим политическим талантом общее уважение не только в своей стране, но и далеко за её пределами.

Настоящее имя её Тце-Хси-Тоаглу-Канги-Шаойю-Чайсиг-Шокунг-Чики-Хин-Чен-Си. Даже для китайцев оно представляется трудным, и они сократили его для удобства произношения в Тце-Хси.

Судьба её чрезвычайно интересна и свидетельствует о том, какую громадную роль играет в жизни человека случай. Было распространено мнение, что Тце-Хси низкого происхождения: родители её будто бы были бродячие актёры или торговцы, но это не так. Отец её — Ли-Туан — был благородный маньчжур и за несколько лет до рождения дочери занимал высокий пост в Пекине. Но обстоятельства изменчивы. Ли-Туан потерял и должность, и здоровье и мало-помалу дошёл до ужасного положения.

Если бы он был природным китайцем, то у него был бы исход из такого положения: у него были взрослый сын и красивая молодая дочь. Их можно было бы продать, как практикуется среди китайцев, но Ли-Туан был маньчжур, и подобное дело противоречило его убеждениям и сильно развитому в нём родительскому чувству. Решиться на продажу детей он не мог. Тогда энергичная Ин-Линг сама принудила своего отца к этому... Она словно чувствовала, что судьба наградит её за такую жертву, сделав впоследствии повелительницей четвёртой части населения земного шара.

Семья Ли-Туана в то время жила в Кантоне. Бедность была ужасная, и только мир и любовь, царившие в семье, несколько скрашивали быт. Случилось так, что в Кантон приехал родственник императора, генерал Ти-Ду, бывший в счастливые дни Ли-Туана его хорошим знакомым. Этому-то мандарину и заставила, отца продать её энергичная Ин-Линг. Бедняк Ли-Туан привёл дочь к Ти-Ду, рассказал о своём бедственном положении, и результатом было то, что Ти-Ду купил Ин-Линг в «карманные Дочери» за пятьдесят таэлей.

Из свободной молодая девушка стала рабыней, но с того времени и засияла её счастливая звезда.

Ти-Ду и его жена были бездетны, Ин-Линг же, по китайским понятиям, была очень красива, почтительна и вела себя очень умно в своём новом положении. Мало того, она была довольно образована, и это тоже имело своё значение.

Благодаря всему этому её положение в качестве рабыни было весьма сносно. Её ум и сравнительная начитанность поразили генерала — «карманного родителя». Словно предчувствуя её будущее, он не поскупился пригласить к «наёмной дочке» учителей, и Ин-Линг под руководством их изучила многие науки, необходимые в Китае для того, чтобы стать вполне образованным человеком. Уже пятнадцати лет от роду она считалась самой умной женщиной во всём Кантоне, и такая репутация была вполне заслужена молодой Ин-Линг.

Случилось так, что однажды, проходя по улицам Кантона, Ин-Линг увидела объявление богдыхана Хсинг-Фунг о том, что все маньчжурские девушки должны явиться в Пекин, где из числа их будет выбрана вторая жена для «сына Неба». Ин-Линг была необыкновенно честолюбива. Ей было известно, что из разряда «вторых жён» выбирается заместительница императрицы в случае смерти последней. Честолюбивые мечты овладели ею. Она сейчас же по возвращении домой объявила Ти-Ду, что желает стать второй женой Хсинг-Фунга. Ти-Ду и его супруга воспротивились этому, но Ин-Линг так умело повела своё дело, что знатный мандарин официально признал её своей приёмной дочерью, одел её, как подобает быть одетой невесте из богатого и знатного маньчжурского рода, и отослал в Пекин ко двору богдыхана. Там произошёл выбор. Шестьсот маньчжурских девушек допущены были к нему, но из них чести избрания во вторые жёны императора удостоились только десять, и Ин-Линг была в числе этих счастливых.

Она произвела прекраснейшее впечатление на императрицу-мать, которая производила этот выбор. Восхищенная старуха во всеуслышание объявила, что нет той добродетели, которой не было бы у Ин-Линг, и вот вчерашняя рабыня стала одной из самых высокопоставленных дам громадной страны.

Так началась карьера этой замечательной женщины, обладавшей ненасытным честолюбием и скоро ставшей центром всех придворных интриг. Мало того, она сумела вкрасться в доверие первой супруги Хсинг-Фунга, императрицы Тци-Ан, стала её подругой, обратила на себя внимание императора и сумела влюбить его в себя.

Тци-Ан была бездетна, Ин-Линг скоро сумела подарить Хсинг-Фунгу наследника престола.

Итак, её честолюбивые мечты были уже близки к осуществлению. Она, рабыня, стала матерью того, кто должен стать «сыном Неба». Разве могла она в таком положении остаться второй женой? Конечно, нет. Но императрица была жива, и Хсинг-Фунг не знал, как ему поступить в таком случае.

Начитанность выручила Ин-Линг.

Она напомнила императору, что несколько сот лет тому назад был точно такой же случай, и тогда он решился так, что мать наследника престола была уравнена во всех правах с царствующей императрицей, получив титул «императрицы Запада».