В паутине

Карусель находилась в городском парке. Однажды вечером Пенни пригласил Маргарет покататься. Ожидая начала оркестрового концерта, они заехали в парк, где Маргарет мечтательно залюбовалась каруселью. Ни Пенни, ни Маргарет не были любителями таких концертов, но посещали их, поскольку мужчина должен придумывать, как провести время, выводя даму в свет.

Маргарет всю жизнь мечтала покататься на карусели. Что-то в ней завораживало ее. Она представляла, как было бы приятно усесться на одну из этих забавных лошадок и безумно помчаться по кругу, снова и снова. Но ей никогда не приходило в голову совершить такое на самом деле. Это была просто красивая недосягаемая мечта.

Затем она увидела маленького Брайана Дарка, жадно взиравшего на карусель. Мистер Конвей привел Брайана, а сам ушел и оставил его. Он и не подумал покатать мальчика — у него же нет денег, чтобы тратить их впустую, черт побери. Брайан мечтал, как было бы замечательно покататься на карусели. На его лице читалась такая тоска, что Маргарет улыбнулась ему и сказала:

— Хочешь покататься, Брайан?

— О, да, — прошептал Брайан. — Но у меня нет денег.

— Вот десять центов, — сказала Маргарет. — Возьми и покатайся от души.

На миг Брайан засиял. Затем его лицо помрачнело.

— Спасибо, — пролепетал он, — но… я…. Не знаю… мне… мне страшно идти туда одному, — в отчаянии заключил он.

Маргарет не понимала и не могла объяснить, что на нее нашло. Вековые запреты упали с ее плеч.

— Пойдем со мной. Я покатаюсь с тобой, — сказала она.

Перед Пенни, который вернулся через несколько минут, предстало жуткое зрелище, буквально парализовавшее его. Маргарет… его Маргарет… неистово вращалась на карусели, вверх-вниз и по кругу, по кругу, сломя голову, и сидя верхом. Ее шляпа упала, волосы растрепались. Пенни издал дикий вопль, но Маргарет не слышала и не внимала. Она переживала свой звездный час… она была… неужели… пьяна или что-то вроде этого — как с отвращением подумал Пенни. Ее глаза сияли, лицо раскраснелось. Когда катание закончилось, Маргарет не сошла с карусели. Она оплатила за себя и Брайана следующий сеанс, потом — еще один. В конце третьего она пришла в себя и ошеломленно покинула карусель. Ей было стыдно и без порицаний Пенни.

— О, Пенни… Прости… не знаю, что на меня нашло, — вздохнула она.

— Ты выставила себя на посмешище, — холодно сказал Пенни.

— Я знаю… знаю… но… — на миг бесстыжий восторг вновь охватил Маргарет, — О, Пенни, это было так славно. Почему бы тебе тоже не попробовать?

— Нет, благодарю.

Пенни надулся на весь вечер и сделал Маргарет выговор по пути домой. Она приняла укоры смиренно, понимая, что это его право и справедливое недовольство. Но она не оставалась столь смиренной, когда несколько дней спустя миссис Дензил заговорила с нею о случившемся. Они даже поругались. Маргарет потеряла свою обычную скромность. Она высказывала свое мнение с поразительным напором. Быть помолвленной, заявила ей миссис Дензил, это значит — не терять головы. Дензилу пришлось разнять их. Не хватало только слушать дома этот женский гам. Он объявил Маргарет, что лучше бы ей не забывать о хороших манерах, иначе ей не видеть Пенни. Это не встревожило Маргарет настолько, насколько ожидал Дензил. Бывали моменты, когда она, несмотря на свадебные платья, шелковые чулки и все преимущества звания миссис, почти жалела, что пообещала Пенни выйти за него; моменты, когда она гадала, нельзя ли как-нибудь избежать этого замужества. И всегда с грустью заключала, что нельзя. Все посчитают, что именно Пенни бросил ее, а Маргарет не могла вынести подобного. Такой исход был бы слишком унизительным. Ей придется пройти через это.