В паутине лжи

Зайдя в парадную, я вытерла сапоги под пристальным взглядом вахтера — седого, морщинистого мужчины, страдающего одноименным заболеванием. Синдром вахтера — это такое часто встречающееся заболевание, когда ничего не добившийся в жизни человек, получив жалкую крупицу власти, начинает терроризировать всех вокруг, показывая свое превосходство. Очень распространено в наших госучреждениях.

— Добрый день, господин Руссе, — поздоровалась я. Старик нахмурился, будто бы с ним недостаточно почтительно поздоровались. Нужно было сказать “ваше величество”.

— Здравствуй, Адель, — надменным тоном ответил он. — Что-то ты сегодня опаздываешь.

— Когда это вам поручили следить за моим расписанием? — улыбнулась я, разматывая шарф. Подойдя к стойке, стала ждать, когда он, наконец, отдаст мне табель для подписи.

— Ты мне не дерзи, — проворчал старик, вслед за мной пройдя за свое рабочее место. Вместе с ним мимо меня пронесся тяжелый запах пота — вахтер страшно потел, а менял форму в лучшем случае раз в день.

— Ни в коем случае, господин Руссе, — сказала я, чтобы, во-первых, наш разговор не превратился в перепалку, а во-вторых, хотелось побыстрее уйти, прекратить пытку омерзительным запахом. — Дайте, пожалуйста, книгу, я распишусь и пойду работать.

Старик презрительно фыркнул и бросил табель на стойку прямо перед моим лицом. Сложив губы, я сдержалась, чтобы не выразить накопившееся за годы работы при канцелярии возмущение, сопроводила строчку с моим именем и вымышленной фамилией подписью и в спешке принялась уходить.

— А пальто? — возмутился мужчина таким тоном, будто бы я его украла, а не проигнорировала требование сдавать верхнюю одежду на входе, которое, впрочем, мало кто вообще соблюдал.

— Спасибо, но я скоро ухожу, — ответила я, шагая по коридору быстрым шагом.

— Жалобу напишу! — угрожал он своим любимым методом. Хорошо, что пока только на словах. Оказался не настолько мерзким человеком, чтобы воплощать угрозы в жизнь и писать доносы.

Проигнорировав брань в мою сторону, я пролетела по пустынному коридору в самый конец, где и находилась дверь с заветной табличкой “О”. Дернув ручку, я тяжело вздохнула и постучала трижды. Затем отступила назад, чтобы не задело открывающейся дверью. Внутри послышались неспешные шаги.

— Кто? — спросил знакомый голос.

— Конь в пальто, — я закатила глаза. Послышалось шевеление ключа в замке. Дверь отворилась, на пороге меня встречал буднично радостный Гаетан. Рыжие кудряшки придавали его лицу некую детскость, а веснушки, обсыпавшие нос и большую часть щек, подчеркивали озорной характер и склонность к азарту. Было в нем еще одно серьезное достоинство: мы друг другу физически не нравились, а поэтому хорошо сработались.

— Ну здравствуй, конь, — он распахнул для меня свои объятья, а я недовольно покачала головой и прошла мимо, провожаемая насмешливым взором Гаетана.

Мое рабочее место никак не изменилось с момента небольшого “отпуска”. Все тот же утренний завал, который я разгребала только к вечеру, а если дела вынуждали покидать канцелярию, что частенько бывало, то на следующий день меня приветствовала стопочка побольше.

— Кто-то работал за меня? — удивилась я. Сняв пальто, повесила его на спинку стула и уселась, чтобы как можно быстрее оценить фронт работ.

— А как же, — ответил Гаетан. — Еще бы Моррис оставил тебя в беде.

Я глянула направо — там пустовало рабочее место моего бывшего любовника. Он всегда был предельно пунктуален: не опоздал на работу, даже когда получил серьезное ранение.

— Кстати, где он? — поинтересовалась я.

— Пес его знает, — Гаетан пододвинул свой стул к моему рабочему месту и нахально положил локти на поверхность, подпер ими любопытную рожицу. — Лучше расскажи, как ты умудрилась оказаться в главном управлении и что делала целых три дня.

— Что делала, что делала, — я отсматривала бумаги, изредка бросая на собеседника недовольный взгляд. — Лежала.

— Не в постели шефа случайно?

Я подняла на него испепеляющий взгляд. Сжала бумаги в руке и замахнулась.

— Тише-тише, ходячая бестия, — продолжал издеваться Гаетан. — Я же просто так сказал. И не думал, что угадаю.

Отложив бумаги, я сложила руки перед собой и склонила голову.

— Гаетан.

— Да, принцесса? — продолжал он иронизировать.

— Беги.

Гаетан сорвался со стула, побежал в сторону своего рабочего места, хохоча и показывая язык. Платье оказалось очень неудобным, поэтому пришлось дважды обогнуть стол, прежде чем победно прижать соперника к полу, безжалостно щекоча через рубашку.

— Когда же вы повзрослеете… — пробурчал знакомый голос со стороны входа.

Пока мы бесились, Моррис успел незаметно открыть дверь и замереть на пороге, устало наблюдая за очередной нашей дружеской потасовкой. Растрепанные тёмные волосы, обычно зачёсанные назад, падали на высокий лоб. Морщины по бокам глаз как будто стали глубже за те три дня, что мы не виделись, но взгляд на меня был все тот же — ласковый и бесконечно печальный.