В паутине лжи

«Кто бы это мог быть?» — подумала я и решила проигнорировать посетителя, но он оказался настойчив и постучал ещё раз. Свет в моем окне наверняка был виден посетителю, поэтому сделать вид, что меня нет, уже не получится. А может, меня беспокоят по срочному делу?

Поспешив к двери, я глянула в глазок. Вместо посетителя увидела букет белых роз. Надеялась, что называется, на понимание Морриса, а он опять за своё. Надо, наверное, объяснить ему грубее, а то он стал на редкость непонятливым. Повернув ключ в замке, я открыла защелку и толкнула дверь. Не объясняться же через нее. Когда букет больше не скрывал посетителя, я замерла на пороге, искренне не веря своим глазам.

— Добрый вечер, Адель, — поздоровался Стефан, а я приоткрыла губы от удивления. Проморгавшись, я поняла, что не брежу, на пороге моего дома действительно был он, а я как дура не только не пускала его, а даже ничего не сказала.

— Добрый… вечер, — прошептала я, уставившись в его игривые зелёные глаза, обрамленные тёмными кругами от усталости.

— Могу войти? — без давления поинтересовался он.

Я отступила на шаг назад, позволяя ему войти. Стефан отряхнул пальто и, сняв его, повесил рядом с моим. Сквозь пелену изумления я заметила в его руках помимо цветов бутылку вина, и все поняла, хотя ещё до конца не верила самой себе.

— Прошу прощения за такое приветствие, — я попыталась улыбнуться, но все ещё испытывала неловкость. — Совсем не ожидала вас увидеть.

— До сих пор не понимаете, рады или нет? — усмехнулся Стефан и протянул мне букет. Я опустила взор на белые розы: очень дорогие, их днём с огнём не сыскать в городе, особенно в такое время года.

— Понимаю, — я вновь посмотрела в его глаза. Он смотрел на меня испытующе, и мне показалось, с лёгкостью развернётся, скажи я ему «нет», и уйдет без тени обиды и сомнений, потому что от желающих получить такого рода ухаживания у мужчин его статуса нет отбоя. Искренне улыбнувшись, я добавила: — Рада. Очень рада. Проходите в комнату.

Я утонченным жестом указала на мою спальню, она же гостинная и столовая. Стало даже немного стыдно. Наверняка он не привык к такой тесной обстановке и пожелает уйти. Как же хорошо, что о квартире заботится Аннет, а то пришлось бы испытывать неловкость еще и из-за вездесущей пыли и грязи. К своему ужасу обнаружила в углу коридора под высоким потолком большую паутину. На тонких и блестящих нитках, где собрались насекомые на разный вкус и цвет, в том числе еще трепыхавшийся белый мотылек, хозяйничал жирный паук. Ну не брать же веник прямо сейчас. Может, гость и не заметил.

Стефан принял приглашение, прошел в комнату и начал как будто механически осматриваться. Я не сочла это невежливым — сама страдала от повышенной осторожности. Рабочая привычка, ничего не поделаешь. Замерев на пороге, я, словно наивная девочка, нашедшая под рождественской елкой целый мешок конфет, смотрела ему в спину, не в силах сдержать улыбку. Темно-синяя хлопковая рубашка, на вид дорогая и совсем новая, подчеркивала рельеф жилистого тела. Черные брюки облегали ягодицы так, что глаз не отвести. Стефан, словно ощутив, что за ним наблюдают, отвлекся от обстановки и посмотрел на меня. От силы взгляда зеленых глаз я мгновенно пришла в себя, тряхнула головой и пошла за бутылкой, оставшейся в прихожей. Поставив ее на стол в комнате, я полезла в шкаф, где хранился всякий ненужный хлам, в том числе открывашка и бокалы. Не с кем было пить, да и не хотелось.

— Умеете играть? — удивленно спросил Стефан, подойдя к пианино и проведя пальцами по крышке.

— Немного обучена, — призналась я, расставляя бокалы на столе. — Только давно не играла.

— Тогда не буду вас мучать просьбой, — он оторвал тонкие израненные пальцы от крышки и подошел ко мне, стоящей рядом с круглым столом, на котором горела яркая свеча. Скатерть пустовала, доставать тарелки для ничего казалось мне издевкой.

— Прошу прощения за такой стол. Я практически не готовлю. У меня есть только немного вчерашнего хлеба и варенье.

Стефан отодвинул стул для себя и по-хозяйски уселся, откинувшись на спинку.

— Варенье? Какое? — с интересом спросил он.

— Рябиновое, — неуверенно ответила я, не двинувшись с места.

— Чудно, — улыбнулся Стефан, положив руку на стол. — Давно хотел попробовать. Говорят, от простуды лучше малинового защищает.

Его одобрение как нож по маслу прошлось по моему сердцу, отрезав ненужный кусок неуверенности и отбросив куда подальше. Вернувшись на кухню, я нашла хлеб и заветную банку со сладостью и принесла к столу.

— Когда-то и мне приходилось жить в стесненных условиях, — продолжал Стефан, говоря со мной, как с равной, хотя мы были людьми из разных миров. Я проживала скучную бесперспективную жизнь, а он уверенно плавал в море политики, с которой деятельность разведки связана всегда. — Вам не нужно стесняться. Я чувствую себя здесь вполне комфортно. Сейчас откроем вино, и станет еще лучше.