В паутине жизни

- Товарищи! Это я по старой привычке говорю вам «товарищи», да и какие мы господа! Мы трудовой народ, кормимся своим трудом со своих огородов, да с совхозных полей, которые тоже собственными руками обрабатываем! Вы уже, наверное, все знаете, что к нам приезжали из города, представители преступной группировки и потребовали, чтобы мы им платили деньги за так называемую «крышу», - зал взволнованно зашумел. Иван, переждав шум, продолжил. - У нас нет лишних денег, сами знаете, сколько нам надо ещё для деревни сделать! Мы дорогу только отсыпали, если её не покрыть асфальтом, через пару лет её машины разобьют, дождями размоет, и уплывут наши потраченные на дорогу деньги в овраги и речки. Если мы будем им платить, у нас не будет денег на расширение нашего медпункта, а туда надо покупать дополнительное оборудование, нужны медицинские работники, значит и зарплаты, жильё для них надо построить. А наша церковь? Мы же православные люди, все крещёные, а своих детей и внуков должны ездить за тридевять земель крестить. Нам нужна своя церковь, мы её только подлатали, на её ремонт тоже надо дать денег. Да что я тут вам объясняю, сами знаете, сколько чего и куда нам надо! У меня один к вам вопрос: будем платить или защищаться от бандитов?

Весь зал загудел, стали раздаваться со всех сторон крики: «Не пущать!» «Мочить их!» «Стоять насмерть!» «Пострелять всех!» Когда страсти немного улеглись, Иван спросил:

- Будем голосовать? Предлагаю, кто за то, чтобы защищаться поднимите руки!

Лес рук взвился вверх и уже не было нужды спрашивать «Кто – против!» Это уже не играло никакой роли, народ был настроен решительно. После голосования Иван сказал:

- Друзья! Всех желающих защитить деревню и наши с вами семьи, прошу подходить к Дмитрию, он вас запишет, определит, кто в какой группе будет, и какая группа какую дорогу или какой объект будет охранять.

Из зала раздались вопросы:

- А оружие будете выдавать?

- Оружия у нас нет, - сказал Иван, - поэтому мы должны скрытно за ними наблюдать, хватать на месте преступления так, чтобы преступник потом не сказал, что он сюда приехал погулять. Да у нас у каждого во дворе море холодного оружия! Вилы, лопаты. С завтрашнего дня мы должны начать дежурство на подъезде к деревне, на всех тропинках, которые ведут в деревню, вдоль речки и, особенно, вокруг конюшни, которую они обещали сжечь, а это наше всё: и дороги, и магазины, и медпункт и рабочие места и зарплаты и многое другое. Наша деревня благодаря конюшне выжила и начала восстанавливаться, поэтому это наш стратегический объект, который мы должны сохранить, во что бы то ни стало.

После собрания все мужики потянулись строем к Дмитрию, каждому захотелось поучаствовать в таком благом деле, как защита родной деревни от беспредельщиков. Дмитрий записывал их в группы, объяснял, где они должны находиться и что охранять от всех подозрительных лиц.

- Если вдруг таковые появятся, - говорил он мужикам, окружившим его с целью записаться в ополчение, - задержать и тащить в участок к Сергею Таранцеву, нашему участковому.

Женщины потянулись домой. Клавдия шла, хлопая себя по бёдрам и громко вздыхая, спрашивала:

- Господи! Как жить? Такое кругом творится, как теперь жить?

– Не волнуйси, Клавка, еси так пойдеть и дальче, жить табе вовсе не придётси! – успокоил Клавдию дед Василий.

– Что и говорить, хреново всё это, мы безоружные против вооружённых бандитов, – высказал своё мнение Трофим, записавшийся у Дмитрия одним из первых и присоединившийся к своей супруге.

– Да чё теперь метаться? Вилами вооружимся, а в деревню не пустим! – взволнованно воскликнула Клавдия, – мы этих супостатов на вилы поднимем и хрен им, а не деньги!

– Клавдия! Ты же женщина, а такие слова на людях говоришь! – упрекнул её Трофим.

Клавдия повернулась к толпе и закричала:

– Бабы-ы-ы! Мы все должны защищать наши дома вместе с нашими мужиками! Предлагаю всем вместе выйти против врага! Не позволим жечь наши дома!

- Клавдея?! - воскликнут дед Василий, удивлённо уставившись на неё, - да ты у нас сама главна зашшитница, мимо тобя хрен хто просклизнёть! - подумав чуток, сказал, - ты наша Зоя Космодемьянска!

Клавдия обиделась на деда, решила, что он как всегда издевается над ней и заорала на него со злобой, выпучив глаза:

- А от тебя, старый хрен, и вовсе никакого толку нет! Иди на свою печку, отсиживайся за чужими спинами! Ещё обзываться вздумал! Какая я тебе Зоя? Ты думаешь, что старый, так тебе всё можно?

- Клавка! - Дед погрозил ей своей палкой, - ты чаво енто тута бушуешь? Я чёй-то плохо про тобя сказал? Ты знашь, хто така Зоя Космодемьянска? Да енто жа героиня! Её фашисты пытали! Вона геройски сгибла!

- Зря ты дед волнуешься, - сказала уже более спокойно Клавдия, - никто меня пытать не будет, если чё пристрелят и вся недолга.

- Я тобя, Клавдия, прикрою от пули своим телом, - дед хмыкнул, покосился на Трофима и поправился, - грудью!

- Дед! Не переоценивай свою грудь, те времена давно прошли, когда твоя грудь что-то значила.