В пекле огненной дуги

Немцы в занятых ими областях уже приступают к разрешению земельного вопроса. Не опоздайте, иначе вы останетесь без земли!..

— И ты эту пакость всё это время хранил? — впросил он у Мартынюка.

— Да завалялись. — Пётр смутился. — А сегодня вот нашёл.

— А если бы особист наш нашёл? Ну ты даёшь… — Александр по-быстрому свернул самокрутку и закурил.

— А фашисты-то хитрые, суки, — с усмешкой сказал один из курсантов. — Специально, видать, на такой бумаге отпечатали. Знали, что кто-нибудь подберёт на самокрутку.

— Ага, на таких лопухов и рассчитывали. — Александр хмуро покосился на товарища.

Мартынюк явно был сконфужен, но старался не подавать виду. Все пятеро закурили и некоторое время молчали, затем Пётр вернулся к первоначальной теме.

— Снабженец сказал, что многие партработники загрузили своим барахлом под завязку машины и драпают на восток. Были случаи нападения на них. Вот такие пироги…

— Крысы они, вот и бегут! — Александр в сердцах выругался матом. — Пригрелись на теле советской власти… А в трудную минуту их сущность гнилая и проявилась. К стенке их всех гамузом поставить… — Он затянулся самокруткой и с шумом выдохнул, стараясь успокоиться. — Ничего, товарищ Сталин с ними разберётся. И не допустит, чтобы Москву сдали.

— Ага, если он ещё здесь, — тихо произнёс кто-то из курсантов.

— Ты, Коля, засунь язык куда подальше, — посоветовал ему Мартынюк. — За такую болтовню… сам знаешь…

После этого разговора настроение у Александра было испорчено. Он считал сдачу Москвы немыслимой, но теперь в душе настырно заскреблись чёрные кошки сомнений. А вдруг?.. Мало ли что…

А вечером, сразу после раннего ужина, их отправили на патрулирование столицы, разбив на группы по три человека. Александру уже не раз доводилось попадать в патруль, как днём, так и ночью, и это стало делом привычным. Но сегодня он чувствовал, что дежурство будет непростым.

Вместе с ним в одну группу попал и Мартынюк, а третьим с ними был капитан Фёдор Попов, который учился как раз на Высших курсах и, соответственно, как самый старший по званию, возглавил патруль. Все в новеньких шинелях и ушанках, в натёртых бархоткой до блеска хромовых сапогах, туго перетянутые в поясе ремнём, они выглядели очень даже браво и внушительно. У каждого на боку висела кобура с ТТ, а на груди — электрический фонарик, который был зацеплен за крючок слева на воротнике.

Также за группой закрепили молодого лейтенанта из милиции Василия Карасёва.

Им достался район Курского вокзала с прилегающими улицами: Чкаловской^[22], Карла Маркса^[23]и Гороховской…^[24]

* * *

В этот вечер Москва походила на буйнопомешанного, у которого начался сильный приступ страха и агрессии. Людей словно поразила эпидемия неведомой душевной болезни, усиливающей все их дурные качества и тёмные стороны. На улицах было много горожан, куда-то спешащих со злыми, неприветливыми, испуганными лицами, говорящих какие-то нехорошие вещи и похожих на затравленных зверей. Раздавались различные обвинения, грязная ругань и оскорбления в адрес руководства страны и даже лично в адрес Сталина.

Вечер выдался пасмурным и холодным. Резкие порывы ярого северного ветра так и норовили забраться под шинель, вынуждая периодически ёжиться. Всё предвещало ранний приход зимы. Тем более что первый снег выпал и растаял ещё несколько дней назад.

На площади Курского вокзала, у автобусной остановки собралась большая, разношёрстная толпа и что-то бурно обсуждала.

— Да нет уже Сталина в Москве, — уверенно говорил пожилой мужчина в полушубке. — Сбёг он в Свердловск. Верная информация. Видели ещё утром, как он в поезд садился.

— И все эти райкомы-горкомы позакрывали, — поддакнул ему другой — лет сорока. — Вся наша власть валит из столицы. Значит, скоро здесь немцы будут.

— Весь день с заводов оборудование вывозили, — добавил третий.

— Всё, братцы, кранты Москве, — подытожил ещё один.

— Прекратить болтовню! — не выдержал Попов. — Товарищ Сталин в Москве, и никто её немцам не сдаст. А за распространение ложных слухов будем карать по законам военного времени! Всем понятно?

— Всем разойтись! — поддержал его лейтенант. — Иначе применим силу!

— А ты не брешешь, капитан, что Сталин не свалил? — выкрикнул кто-то из толпы.

— Не вру, товарищи, — уже спокойней сказал Попов. — Иосиф Виссарионович здесь и будет лично руководить обороной Москвы.

— Ну, слава богу, — произнёс женский голос. — А то мы уж не знали, что и думать.

— Ну, ежели он лично, тогда конечно… Москву не сдадут, — согласился какой-то старик.

— Повторяю, никто Москву не сдаст. — Голос Попова был твёрд и убедителен. — А теперь расходитесь.

Тот, что уверял про бегство Сталина, уже куда-то скрылся. Остальные люди тоже начали разбредаться, заметно повеселевшие лицами.

— А что, Сталин и вправду в Москве? — спросил Карасёв, когда толпа рассеялась.

— Конечно, в Москве, — после паузы ответил капитан и растерянно посмотрел на своих, словно искал у них поддержки.

— А ты что же, лейтенант, сомневаешься в этом? — с наигранной строгостью произнёс Мартынюк.