В пекле огненной дуги

— Но, помимо технических навыков, вы должны быть морально готовы к тому, чтобы убивать ножом человека. Поверьте, поначалу это не просто… Вот всему этому, товарищи курсанты, я и буду вас учить, — подытожил он свою речь и вдруг улыбнулся, видимо, заметив, что в строю возникло напряжение.

Александр и сам, слушая инструктора, инстинктивно напрягся, потому что Никитин говорил о вещах очень серьёзных и непривычных. Он говорил о науке убивать…

* * *

По мере приближения войны к столице занятия в школе всё чаще и чаще прерывались, и вместо учёбы курсантам и преподавателям приходилось заниматься более насущными делами. Они строили оборонительную линию на подступах к городу, патрулировали улицы Москвы, участвовали в рейдах и облавах, выявляя диверсантов и паникёров, а некоторые попали в истребительные батальоны, которые действовали в прифронтовой полосе. А ещё они дежурили на крышах московских домов во время бомбёжек и тушили зажигательные бомбы. Было и многое другое…

По ночам в небо над столицей взмывали большие серебристые тела заградительных аэростатов, к которым были привязаны стальные тросы и взрывчатка. Они поднимались на высоту от двух до пяти километров, располагаясь на расстоянии от пятисот метров до километра друг от друга и создавая своеобразную оборонительную «сетку». Центральную часть Москвы защищали более четырёхсот таких воздушных аппаратов. Курсанты школы порой входили и в состав групп, дежуривших у аэростатов.

В октябре немцы уже близко подошли к Москве, которая готовилась защищаться до конца. На улицах, выходящих из города на запад, северо-запад и юго-запад, появились баррикады из мешков с землёй, заграждения из колючей проволоки и противотанковые ежи.

Александра всё сильней и сильней мучили вопросы, на которые он, как и многие другие, тщетно искал ответы. Как так могло произойти, что Красная армия не устояла под натиском фашистов и откатывалась назад, оставляя один за одним советские города? 28 июня пал Минск, 26 июля — Могилёв, 28 июля немцы захватили Смоленск, а 19 сентября — Киев, 7 октября советские войска оставили Вязьму, а 13 октября — Калугу, и теперь бои шли уже под Можайском, то есть всего лишь в каких-то девяноста километрах от Москвы.

Почему? Почему? Почему?..

15 октября 1941 года Государственный Комитет Обороны вынужден был принять суровое Постановление «Об эвакуации столицы СССР»…

На следующий день, ближе к обеду в училище начали просачиваться тревожные слухи — один мрачнее и хуже другого.

— В городе паника, — заговорщицким тоном сообщил в курилке, между занятиями, Пётр Мартынюк, который, как и Александр, был старшиной-сверх-срочником. Он прибыл в Высшую школу из-под Ашхабада, с иранской границы. — Метро не работает, трамваи и троллейбусы ходят хреново. Говорят, партийное начальство бежит из Москвы.

Мартынюк был на два года моложе Романцова и имел почти такой же рост. Да и характеры у них сильно походили — оба озорные и борзые. Возможно, именно поэтому они и подружились здесь.

В курилке, кроме них, находилось ещё трое курсантов.

— Не бреши! — не поверил Александр. — Откуда ты знаешь?

— Случайно слышал, как наш снабженец рассказывал начальнику кафедры огневой подготовки. Он сказал, что, вроде как, принято постановление об эвакуации предприятий и административных учреждений.

— Неужто Москву сдадут? — высказал кто-то вслух страшное предположение. — Как думаете?

— Да не может того быть, — усомнился Александр. — Вон сколько баррикад настроили на улицах да ежей понаставили.

— Ну а что, Наполеону вон сдали, а потом-то всё одно погнали его. — Мартынюк достал из кармана бридж свёрнутые вдвое листочки курительной бумаги. — Может, и щас так будет.

— Ты думай, что несёшь, — разозлился Александр. — Нельзя Москву сдавать, да и не будет этого. — Он принял из рук товарища один из листиков, чтобы свернуть самокрутку, но вдруг насторожился. — Не понял, Петро, что это?

— Да листовки немецкие. — Мартынюк усмехнулся. — Помнишь, в августе на нас сбросили, когда мы ров копали? Я тогда несколько и заныкал. Смотрю, они как раз для самокруток годятся.

Александр вспомнил, как немецкие самолёты, летевшие бомбить Москву, сбросили на копавших противотанковый ров людей множество таких прокламаций. Он ещё раз прочёл текст…

Бойцы и командиры Красной армии!

Сталин и его приспешники, в интересах интернационального капитала и евреев, гонят вас на верную смерть. Гонят, в то время как в освобождённых от большевиков областях строится новая жизнь без каторжных колхозов, без капиталистов, без помещиков, без потогонной стахановщины и социалистических соревнований! Ваши правители и вожди ни к чему не способны, они бегут и оставляют вас на произвол судьбы.

Решайтесь: хотите вы умереть или жить? У нас вы будете жить!

С пленными мы обращаемся хорошо. С перешедшими добровольно на нашу сторону, по новому приказу Гитлера, обращение ещё лучше: они получают особое удостоверение, обеспечивающее им лучшее питание и ряд других льгот. Всех желающих работать мы устраиваем на работу по специальности.

Торопитесь!