В пепел. Шпион

— Отвернись, — жестко скомандовала Норин все еще прятавшейся за ее спиной Литси и со всей дури опустила деревяшку на башку Скирну.

— Добегался, — бестрепетно прокомментировали сзади. — Скоти…

— Не ругайся!

— Не буду, — покладисто согласились в ответ.

«Скотина» действительно добегался, это стало понятно, когда до Скирна добрались преследователи. Нет, сознания он не потерял, но все, на что его сейчас хватало, так это сотрясать воздух матюками, бешено тараща глаза.

— Паралич, видать, — тихонько выдал кто-то из солдат, подтянувшихся вместе с подоспевшей погоней.

— Похоже на то, — так же негромко откликнулись в ответ.

— Я не хотела! — растерялась Рин. — Правда не хотела!

— А я хотела! — немедленно влезла Литси. — И прекрати пороть чушь! Сама знаешь, что случилось бы, доберись он до нас первым.

— Она права, — на удивление равнодушно откликнулась Лаис, а стоявший прямо за ней Роши глянул на сестру молча и недоуменно.

И только тут Норин сообразила, наконец, кому же они помогали:

— Так это вы? — спросила она неизвестно зачем, просто от потрясения.

— Да, — серьезно кивнула ей женщина. — Вас найти хотели. А нашли вон…

И развернулась к солдатам:

— В госпиталь его, ладно? Пусть Фаэлин посмотрит, что можно сделать.

— Ага, — откликнулась Литси, хотя ее никто не спрашивал. — Его в госпиталь, а вы за нами. Самого интересного-то еще не видели. Да очнись же ты, клу…

— Не ругайся! — немедленно «очнулась» Рин.

— А ты шевелись! Пошли, нечего там разглядывать. Или примериваешься, как добить?

— Тьфу на тебя!

— Сама не ругайся!

Когда ящики с динамитом силами солдат вытащили из каморки и убрали от греха подальше (а то мало ли кто и зачем будет здесь еще шляться?), Литси повела подоспевшего коменданта и часть караульных показывать им нижний вход, где Скирн встречался со своим загадочным знакомцем — на предмет того, чтобы перекрыть его наглухо. А Лаис потащила все еще нервно вздрагивающую Рин в лазарет к Фаэлин — выпить какой-нибудь микстурки для успокоения. Красавчик пометался было на предмет того, с кем ему лучше пойти, но в итоге тоже предпочел госпиталь, все-таки там оказался его брат. Да и вообще, хотелось разобраться с его мотивами и ситуацией в целом.

Вот так и получилось, что в маленьком и чистеньком здании лазарета внезапно случился полный аншлаг. В палату с четырьмя стоявшими вдоль стен кроватями, где лежал раненый отец Литси, принесли и положили еще и практически неподвижного Скирна. Уже отмытого, переодетого в пижаму и получившего свой приговор от медика — скорее всего, паралич у него навсегда. Что-то там с шейным позвонком.

Несмотря на это, выглядел мужчина достаточно спокойно, гораздо спокойнее, чем Норин, которую после оглашения диагноза затрясло с новой силой. Не помогало даже питье, намешанное Фаэлин — его сейчас пыталась влить в девушку госпожа Шарот, одновременно заботливо скармливая ей и кусочек грушевого пирога с блюдечка в собственных руках: у самой Рин руки здорово дрожали. И даже присутствие рядом отца, бросившего все и тоже явившегося в палату, облегчения девушке не добавило. Впрочем, Сорвени свою дочь знал, а потому беспокоился за нее не слишком сильно. Явился он сюда исключительно ради допроса предателя. Так же, как и Лаис, попытавшаяся максимально отстраниться от родственных связей и посмотреть на ситуацию непредвзято.

— Зачем? — первым напрашивающийся вопрос задал генерал. — Что вы хотели этим добиться?

— Взорвать Таронку, — равнодушно отчитался унтер. — Или у вас есть какие-то основания сомневаться в этом?

— Зачем взорвать?

— Выведение из строя одной из ключевых крепостей пограничной линии обороны, — механически-размеренно начал тот никому не нужные пояснения, — позволит силам Сиенурской армии в максимально короткие сроки, не встречая сопротивления, выйти к северным и центральным районам Сонресорма, взяв их под свой контроль. Захват столицы этой провинции в таком случае тоже не вызовет серьезных проблем.

— Не боитесь вот так прямо это озвучивать?

— А что вы мне теперь можете сделать? — вполне искренне удивился Скирн. — Хуже того, что уже случилось?

— Смертная казнь? — жестко предположил Сорвени.

— А вдруг я именно этого и добиваюсь? — выдал кривую ухмылку тот и, поскольку никто не торопился ему отвечать, продолжил: — Да, я признаю, что на протяжении трех лет, сразу после того, как на меня вышла сиенурская резидентура, готовил взрыв крепости, собирая достаточный для такого запас динамита в помещении под складом боеприпасов. Как интендант крепости я мог, не вызывая подозрений, понемногу его утаивать и переносить…

Лаис глазами попросила разрешения у генерала и вмешалась, обрывая этот фарс:

— Скири, почему?

Тот сбился на полуслове, долгим взглядом прошелся по сестре и ответил:

— Ты знаешь.

— Наверное, — кивнула та. — Но все-таки хочу услышать и тебя тоже.

Унтер сделал еще одну длинную паузу, которую никто не стал прерывать и очень четко, по слогам, произнес:

— Я. Вас. Ненавижу. Всех. Боги, как же я вас всех ненавижу!