В переплете Книги Знаний (СИ)

– Действительно, неплохо, - довольно согласился Гаузен, несмотря на огорчение «изобретателя». – Можно было такое даже на выставке в НИИ показывать, особенно с возможностью испытания каждому желающему. Жаль, что сыра больше не осталось.

Немного подосадовав, Ленон не стал держать на друга обиду и решил поделиться с ним самым дорогим из его воспоминаний – о том, как он встретил Руфи.

- Значит, вы встречались, ты приносил колбасу, она - хлеб, и это все? – сделал вывод Гаузен, дослушав историю до конца.

- Ну, если в целом, то да, - согласился Ленон, не понимая, куда клонит его друг.

- Дружище, можешь не расстраиваться, у вас бы с ней так ничего и не вышло, - успокоил Гаузен приятеля.

- Почему это? - огорчился Ленон.

- Потому что бутерброд бы не получился! – выпалил Гаузен, дивясь недогадливости собеседника, и, не зная, как еще намекнуть, схватил ломоть хлеба, положил на него сверху кусок мяса и жадно откусил.

- Я просто не ем колбасу, - все еще не понимая, оправдывался Ленон.

Гаузен, все еще жуя, только недоуменно покачал на это головой и закатил глаза.

- Жаль, что я не могу узнать, как там дела у Руфи, - произнес Ленон, снова вспомнив о родном мире. Книга Знаний, к несчастью, не давала ответа на подобные вопросы.

Гаузен, видя, что Ленон еще не протрезвел, тоже решил приложиться к фляжке.

- Что нас роднит с тобой, Ленон, так это то, что мы оба их бросили, - горестно выдохнул велит, вспомнив про Лин. Услышав эти слова и вспомнив, что именно Гаузен без предупреждения вывел его из-за стола, Ленон хотел было возмутиться. Но, видя, что Гаузен расстроен не меньше его, решил лишний раз не попрекать друга прошлыми обидами.

- А твоя, как там ее, Руби… Она ничего, - высказал свое мнение Гаузен.

Ленон, еще недавно представлявший, что случилось бы, если она вдруг оказалась рядом с ним, при этих словах не на шутку перепугался. Ему пришло в голову, что Гаузен начал бы на нее заглядываться, и он немедля распрощался с этой иллюзией.

- Она думает, что ты бандит, - признался Ленон.

- Видала она бандитов, - усомнился Гаузен и подумал, что поторопился хвалить чужую девушку. - Да и сам-то ты тоже хорош! Ты вообще вел себя с ней как неживой! Будто не умеешь любить.

- Неправда! – возмутился Ленон и печально прибавил:

- Если человеку трудно выражать свои чувства - это еще не значит, что он не умеет любить!

- Да чего тут выражать! Схватил да прижал посильнее! - не выдержал Гаузен.

Услышав эти слова, в голове у Ленона сквозь опьянение промелькнула внезапная догадка:

- Ты обидел Руфи!

Он вспомнил, с каким выражением смотрела Руфи на Гаузена.

- Ты ее чем-то обидел, и в этом не признаешься! – снова обвинил Ленон.

- Да как я ее мог обидеть?! – попытался уклониться от ответа Гаузен. - Вон, в книжке посмотри, если не веришь.

- Ты сам прекрасно знаешь, что я не могу узнать этого в Книге Знаний! – возразил Ленон.

- Да сдалась мне твоя истеричка! – не выдержал Гаузен. - Только и умеете оба с ней, что скандалить.

- Как ты смеешь так говорить о ней! – возмутился Ленон. – Я этого не потерплю!

- А чего я такого сказал? – не сдавался Гаузен. - Я всю правду сказал!

- Тогда я обязан заступиться за ее честь! Даже если мне придется сражаться за нее на дуэли! – вспыхнул обычно мирный, теперь же распаленный алкогольными парами Ленон.

- Дуэль? Да у тебя и перчатки нет для вызова, - удивился Гаузен.

- Плевать на правила! – окончательно расхрабрился Ленон.

«Ну, дружище, ты сам напросился» - подумал Гаузен и заявил:

- Если ты меня вызвал, то у меня есть право выбрать оружие и начать поединок.

Тут внутри Ленона все похолодело. Он вспомнил, что не только не обучен обращение с каким-либо приличным оружием… Он и драться-то совсем не умеет! Неужто Гаузен хладнокровно прирежет его, как теленка на мясокомбинате? Но из-за того, что была затронута честь его дамы сердца, он не решался отступать.

- Тогда я выбираю дуэль на плевках, - назвал Гаузен самое безобидное из всех видов единоборств, которое только пришло ему в голову, и несмертельно плюнул Ленону в левый глаз.

- Сам же говорил, что против насилия. А это и насилием-то даже не назвать нельзя! Теперь можешь спокойно рассказывать своей девчонке, как вступился за ее честь, - успокоил друга Гаузен, примирительно положив ему руку на плечо.

- Плеваться - это уже не дуэль, а скандал, - обиженно утерся видавшим виды носовым платком Ленон.

- Хорошо, пусть тогда будет еще одна дуэль, если хочешь, - не стал спорить Гаузен.

- Ага! Теперь ты первый вызвал! – обрадовался Ленон. - Значит, мое право выбирать, на чем она будет проводиться.

Вообще-то Ленон подумал, что он имеет право плюнуть в ответ, но ему совсем не хотелось верблюдствовать подобно Гаузену.