В переплетении слов (СИ)

— Ну куда ты так торопишься, девочка, — весело произнес Блэк, опустив ее на ненадежный пол, который не особо помогал ровно держаться на ногах рядом с этим мужчиной. — Дом переполнен людьми, все мешаются друг другу, возмущаются, так что вряд ли произойдет какая-нибудь катастрофа, если в этот беспорядок не втянется еще кто-нибудь лишний. В общем, я свободен и в состоянии отвезти тебя до колледжа и привезти обратно. И ты сможешь позвонить своим родителям в машине, чтобы не тратить время. Как тебе такой план?

— Звучит неплохо, — широко улыбнувшись, кивнула Гермиона и наконец-то смогла расслабиться, перестав размышлять о слишком важных и сложных вещах.

— Чудесно, — довольно ухмыльнулся Сириус, мягко поцеловал ее в щеку и подтолкнул в сторону двери. — Тогда сейчас ты спокойно заберешь свою сумочку из моей комнаты, затем оденешься и выйдешь на улицу. А я подожду в машине Джеймса! — Гермиона невольно закатила глаза на это гротескное поведение, понимая, что теперь Сириус нашел себе еще один способ развлекаться, и виновата в этом была только она сама, не успевшая вовремя прикусить язык. Впрочем, в таком покровительственном Сириусе тоже было что-то привлекательное, не оставляющее равнодушным. И эта способность легко принять Блэка с любой его маской и тем, что под ней скрывалось, была самым лучшим доказательством того, что Гермиона влюблена в этого мужчину сильнее, чем сама предполагала. Возможно, это и называлось любовью.

Наивная надежда Гермионы на то, что в общежитии почти никого не останется к моменту ее появления, так и не оправдалась. Парковка была заполнена машинами и снующими туда-сюда людьми. Сириус каким-то образом все-таки нашел свободное место и предпочел остаться в машине, проводив девушку виноватой улыбкой. Впрочем, Гермиона прекрасно понимала его нежелание лишний раз показываться на публике, особенно если возможность узнавания была слишком велика. Пока Грейнджер добиралась до своей комнаты, она успела поймать на себе бессчетное количество взглядов, многие из которых ярко выражали зависть, смешанную с долей презрения. Гермиона была убеждена в том, что большинство этих завистников не подозревали о ее существовании до момента появления в сети ее совместной фотографии с известным писателем. Впрочем, подобным неприятным вниманием Гермиона успела насладиться в школьные годы, когда ее все знали как самую умную ученицу, участвовавшую почти в каждой научной олимпиаде, и любимицу всех преподавателей, что тоже не особо прибавляло популярности. Во всяком случае, Грейнджер знала, как нужно действовать в такой ситуации, и вполне успешно притворялась слепой и глухой.

Ее соседки по комнате уже выносили свои чемоданы, когда Грейнджер добралась до точки назначения. Они встретили ее улыбками, тут же забыли о своих делах и принялись засыпать ее разнообразными вопросами, жаждя услышать как можно больше подробностей о романе с таким взрослым мужчиной. То, что Лаванда и Парвати не стали насмехаться и делились своими рассуждениями с легкой мечтательностью и едва уловимыми нотками белой зависти, заставило Гермиону испытать облегчение. Потому что она не представляла, как бы смогла продолжать жить в одной комнате с этими девушками, если бы они присоединились к той части людей, которые предпочли демонстрировать негативную реакцию. Вот только рассказывать им что-либо ей крайне не хотелось, как и обижать соседок своим молчанием, наталкивая их на мысли о том, что она считает себя лучше них. К счастью, от жесткого допроса ее спасла вовремя объявившаяся Джинни, которая безцеремонно и не особо парясь из-за подбора слов заставила девушек вернуться к своим делам и дать Грейнджер возможность спокойно собраться.

Пока Гермиона педантично складывала свою одежду, Джинни валялась на ее кровати и болтала о планах на каникулы. Конечно, она предложила встретиться где-нибудь сразу после Нового года, собраться их небольшой компанией, чтобы отметить праздники и привычно повеселиться. Гермиона вспомнила о предложении Сириуса провести каникулы с ним и задумалась о том, было ли это предложение все еще открытым. Когда все самое необходимое было собрано, Гермиона передала подруге коробочку с подарком и строго наказала не открывать до вечера. Уизли в свою очередь передала ей два свертка, один из которых предназначался Гарри. Они вместе дошли до машины, где Джинни все-таки вынудила Сириуса высунуться на улицу и не упустила случая его обнять, оправдывая это праздничным настроением, которым хочется заразить как можно больше людей. К смущению Гермионы, Джинни так же пообещала Блэку напустить на него летучих мышей, если он посмеет хоть каким-то неверным словом или жестом обидеть ее лучшую подругу. Сириус, кажется, посчитал эту угрозу достаточно серьезной, или же у него просто был выработанный рефлекс в отношении любых рыжих женщин, но он клятвенно заверил Уизли в том, что будет самым лучшим парнем, и мгновенно скрылся в машине.