В петле времени

Чарли Беккер снял дом напротив, напротив дома Саманты Стюарт, он любил Саманту Стюарт, как и каждый порядочный человек обязан любить свою работу. Люби своё дело, сынок, говорил ему отец, и тебе никогда не придётся работать. О да, как он был прав. Отец Чарли держал свиноферму в Техасе. Он разводил свиней, он любил свиней. Они как люди, говорил он, умны и прожорливы. Вот только они предчувствуют смерть. Отец по глазам это видел, он закалывал свиней двадцать пять лет, больших свиней, и малых поросят, он любил молочных поросят. Чарли тоже их любил. Вот лежит молочный на блюде посреди стола, в листьях салата и яблоках, смотрит на тебя своим человечьим карим глазом, а отец берёт длинный блестящий нож, в котором отражается Чарли, предвкушая и облизываясь, и разрезает поросёнка вдоль позвоночника, ровно по спинке, от холки до хвостика, а потом и поперёк на порции. Сок течёт из-под копчёной корочки, запах мяса наполняет пространство, проникая в древесные волокна столешницы, в хлопчатые нити цветочных штор, в носовые пазухи Чарли, возбуждая рецепторы, возбуждая Чарли. Он любил погрызть ножки и посмаковать чуть подгорелое ушко.

Они предчувствовали смерть, думал Чарли стоя за занавеской в спальне, наблюдая за домом Саманты Стюарт. Они предчувствовали смерть, в отличие от людей. Люди тупее свиней, так почему бы им не лежать на блюде посреди праздничного стола, с яблоком во рту и без кишок в животе.

Чарли Беккер сглотнул слюну, сейчас бы на ферму, думал он. Сейчас бы отрезать ушко от поросёнка, причмокивал он влажными губами, глядя в бинокль, в окно спальни Саманты Стюарт. Она только встала, она рано встаёт. Запахнула шёлковый халат и завязала его на поясе, она наклонила голову набок и начала расчёсывать волосы, сверху вниз, сверху вниз. Она была его работой уже несколько дней. За всю жизнь у него было много такой работы, он работал с людьми, он наблюдал за ними, он убивал их. Чарли любил пистолеты с глушителем, так он не слышал, как убивал, щёлк и всё, щёлк и готово.

Это не грех, думал Чарли, ну какой это грех? Это просто работа, делать за других, что они не сумели бы сами, получать хорошие деньги, брать новые заказы и заметать следы. Чарли Беккер любил заметать следы, всё в его работе было чисто, он любил чистоту. Однажды, он помыл посуду за убитым, он-то уже не помоет, а оно завоняет всё. Когда Чарли уходил, всё блестело, после него даже покойники выглядели лучше, чем при жизни. Они же такие суетные, думал Чарли, кто кричит, кто вырывается, кому галстук потом поправь, кому причёску. Причёска же самого Чарли была идеальна, с пробором набок, и ровными баками, он и сам был идеальный.

На работу Беккер ходил в костюме, тёмно-синем костюме и белой рубашке. В шкафу его было много таких рубашек, к сожалению, не всегда они оставались белыми, но только он сам мог застирывать их, а как не смочь, десять лет практики. Десять лет практики, и он стирал лучше всякой химчистки. Он не любил химчистки, там задают неловкие вопросы, «от чего это пятно» спрашивают они, а Беккер совсем не любил врать, у него сразу дёргался глаз, проклятый нерв дёргал левое веко. Он не любил нервничать, потому и стирал сам.

Беккер занавесил окно. Заказчик попросил выждать неделю, подготовить Саманту Стюарт, устрашить. Чарли не впервой было устрашать, слово заказчика – закон. Но что больше всего его удивляло, так то, что жертвы не двигались с места. Звонишь им в офис, они запираются в офисе, звонишь домой, они закрывают все двери. Будто, когда для него были препятствием двери. Даже свинья выбежит из стойла, если есть куда бежать. Люди тупее свиней. Чарли и сам любил предупреждать своих жертв, всё же воспитанным людям должно предупреждать о приходе заранее, он же не гангстер какой, он серьёзный человек.

Чарли Беккер настолько серьёзный, что его пару раз перекупали гангстеры. Однажды он пришёл на встречу с заказчиком. Его пригласили в офис (высокое здание в центре Манхэттена), на двадцать восьмой этаж. Его пригласили на встречу с заказчиком, в здание, напичканное камерами и охраной, отслеживающей те камеры. Он прошёл осмотр, они не нашли ничего. Конечно, не нашли. Ничего и не было, пока он проходил узкие коридоры, ничего не было, пока он открывал распашные двери, никакого оружия в его руках, пока он пожимал руку заказчику. Оружие было под кожей его руки. Перед убийством ты не чувствуешь боли, да и Чарли Беккер вообще мало что чувствовал, он вытащил спицу, из-под кожи запястья, он всадил её в шею стоящего перед ним. Его перекупили за час до переговоров. Ему заплатили больше. Чарли всегда платили больше, больше, чем кому бы то ни было. Да и хорошо, разве на дело берут «кого бы то ни было»? Кто бы то ни был не может стать хорошим киллером, а Беккер стал, хорошим, отличным, он был лучше всех.