В Питере НЕжить

Парень поднял на неё глаза. Они оказались серыми, удивительно светлыми, так что чётко выделялся зрачок. И ресницы такие чёрные и густые, что любая девушка позавидовала бы.

– Можно я останусь тут?

Опешив, Лиза уставилась на парня. Он смотрел, не отводя взгляд, но по спокойному выражению лица Лиза не могла понять, шутит он или говорит всерьез.

– Мы закрываемся для посетителей, – пролепетала Лиза.

– На два часа. Могу я остаться здесь на это время? Буду тихо сидеть, вы меня даже не заметите.

Вздохнув, он наконец-то опустил голову и потёр глаза. Одет он был прилично, толстовка тёплая и хорошая, куртка на спинке тоже выглядела новой. Но мало ли что случается в жизни.

– Ты… тебе некуда пойти? – нерешительно спросила Лиза.

– Я не могу выйти на улицу до шести.

– Почему до шести?

– Тогда светлеет.

– Нет же, – нахмурилась Лиза. – Светлеет позже.

Парень махнул в сторону окна, хотя даже не посмотрел на него:

– Светлеет в другом плане.

Он спохватился и улыбнулся, отчего на щеке у него появилась ямочка.

– О боже, я звучу так, будто обкурен! Не волнуйтесь, я просто мало спал в последнее время, а так нормальный.

– Любой псих так и сказал бы, – проворчала Лиза, невольно проникаясь симпатией к незнакомцу.

Он рассмеялся негромко и очень располагающе, так что Лиза сразу себя одёрнула. Макс тоже умел и улыбаться, и быть обаятельным, и лапшу на уши вешать. Подруги в институте, которые его знали, ещё удивлялись, как это она за ним не бегает, умоляя вернуться. Что ж, чувство собственного достоинства у Лизы было. Но очаровательные парни ей по-прежнему нравились.

– Простите, – посерьёзнел незнакомец. – Я думал, тут круглосуточная работа. Если я сейчас выйду на улицу, то умру. Позвольте остаться. Могу помочь, помыть там что-нибудь.

Он, конечно, склонен к драматизации, но снег на улице и правда валил такой, что Лиза сама была готова подождать, пока стихия хоть немного уляжется, прежде чем торопиться домой. Да и первые поезда в метро пойдут только к шести утра.

– Поговорю со старшим по смене, – сдалась она. – Но ничего не обещаю!

– Спасибо.

Лиза уже разворачивалась, когда парень внезапно сказал:

– Матвей.

– Что?

– Зовут меня так. Матвей.

– Лиза.

Музыка продолжала негромко шебуршать, а Лиза все-таки подошла к двери, заперла её и перевернула табличку на «закрыто». Почти ожидала, что снаружи завоет мрачный порыв ветра, но нет, снег валил бесшумно и ровно, пряча мир под тишиной белого покрывала. Даже становилось немного не по себе – или это холод через щели проникал? Лиза зябко передёрнула плечами, в последний раз посмотрела на падающие хлопья и пошла искать Антона.

Тому, что кто-то чужой останется в зале, менеджер предсказуемо не обрадовался.

– Не по правилам, – поджал губы он.

– Не выгонять же его на улицу! Там дичь какая-то.

– Это снег.

– Это метель и буран, – заявила Лиза, подумав, что иногда можно и преувеличить, и подраматизировать. – А метро только к шести заработает. Ты же не выгонишь человека на мороз под снегопад!

Антон по-прежнему пытался казаться грозным, но он точно из тех, кто дворовых котят подбирает и за пазухой домой приносит. Поэтому вздохнул:

– Ладно, пойду посмотрю, что там за парень. Пусть Кириллу поможет полы помыть.

– Учти, он работает на кофе, – хмыкнула Лиза.

Она осталась с Марусей прибрать и протереть стойку. Конечно, заодно ответить на её любопытный шёпот, что это там за парень такой. Внятно рассказать Лиза не смогла, но ей и не пришлось: Антон с Матвеем явились сами.

Куртку Матвей оставил на том же месте у окна. Толстовка сидела на нём отлично, как и джинсы. Ботинки были массивными, похожими на армейские берцы, но явно не настоящие военные. Роста он оказался среднего, но широким в плечах. Толстовка скрывала фигуру, но точно не субтильный.

Интересно, почему он оказался во «Вкусно – и точка» среди ночи в будний день? И не желал выходить наружу, накачиваясь кофе?

Смена с кухни ушла ещё раньше. Маруся с Лизой тоже могли идти, но и они, и Антон не торопились выходить под снег. Маруся так вообще отправилась на кухню, где Руслан занялся чисткой гриля. Кирилл вышел в зал с ведром на колёсиках, чтобы помыть пол.

– Это моп, – возвестил он Матвею. – Наш верный друг, который разольёт воду, потом посушит, а нам останется только следить и вытирать слёзы умиления!

Он всучил Матвею тряпку:

– Я полом займусь, а ты подоконники протри. Ещё пожалеешь, что вызвался помогать.

Матвей сделал неопределённое движение, словно хотел обернуться через плечо и глянуть на окна, но в последний момент передумал:

– Давай лучше я полом займусь. Примерно представляю, как этой штукой пользоваться.

Кирилл удивился, но возражать не стал, широко улыбнувшись:

– Мне же проще, помощничек.

И направился в зал, помахивая тряпкой и погромче подпевая (отчаянно фальшивя) песне по радио:

– «Знаешь ли ты, вдоль ночных дорог…»

– Заткните кто-нибудь этого придурка! – послышалось от гриля. – У нас под окнами эту песню всё лето орали.

– А я не ору, я пою! – оскорблённо отозвался Кирилл.