В Питере НЕжить

Вера обернулась. Ведьмы так и стояли напротив моста, не сводя с неё взгляда. Ни останавливать, ни отговаривать Веру они, похоже, не собирались. Она ещё могла отыграть всё назад, вернуться к ним, отдать Анастасии Фёдоровне брошь, чтобы старшая нашла новую приманку…

Нет. Вера коснулась засохшего цветка сирени в кармане. Пожалуйста, пусть твоей удачи хватит ещё на чуть-чуть!

Она выпрямилась и приколола брошь к рубашке. Ноги тряслись. Как-то особенно остро ощущалось, что всего в паре метров под ней – ненавистная река, да не мелкая и грязная Смоленка, а иная – глубокая, бурная. Бездонная. Хотя кто знает, какими становились реки на иной стороне?

Вера закрыла глаза, сжала в кулаке цветочек сирени и принялась ждать. Время тянулось, и тянулось, и тянулось, как пружина. Скоро эта пружина растянется до предела, взвизгнет и сожмётся, в кашу раздавив одну маленькую глупую ведьму. Вера повторяла вместо молитвы «со мной всё будет хорошо», но с каждым словом всё меньше и меньше верила в это. Невыносимо хотелось сказать: «Хватит! Я сдаюсь!» – и вернуться под крылышко к Анастасии Фёдоровне, покорно позволив ей руководить, и решать, и приказывать. А взамен – только язвить тихо.

Ага, как Алина.

Вера только сильнее стиснула зубы. Нет уж! Она не струсит так жалко! Она не…

Это началось внезапно. Мысли стали вялыми и отрывистыми, холод растёкся по жилам, а веки налились такой тяжестью, что даже если бы Вера захотела открыть глаза, то уже не смогла бы. И это напугало её сильнее всего: страх неизвестности прорвался сквозь сонное отупение, встряхнул её, как удар тока, заставил распахнуть глаза и взглянуть на тварь.

Вот только среди клубов тумана стоял не зубастый монстр, а сама Вера – её размытая неточная копия, плоский, безжизненный рисунок. И больше всего он хотел стать настоящим.

Отчего-то не возникало сомнений, что произойдёт, если он её хоть пальцем коснётся. И Вера не собиралась уступать этому монстру ни своё тело, ни свою жизнь.

Никакой магии она не почуяла: может, и впрямь ещё слишком неопытна, чтобы вообще в таких охотах участвовать? Лишь на мгновение оглушили резкие птичьи крики и яростный плеск воды, и за ними совершенно терялся шёпот, сливающийся из тысячи голосов. Но именно его Вера слышала, когда, как в самых навязчивых кошмарах, под её ногами исчез мост и она вместе с монстром свалилась в реку.

Тьма и холод накрыли с головой, вот только вместо воды вокруг тёк все тот же туман, густой и влажный. Он размывал очертания твари, лип к ней, пытался растворить в себе, превратить в тень – но не мог. Окаменев от страха и удивления, Вера следила, как медленно, медленно монстр приближается к ней, но не могла и сдвинуться с места. Как в самом тёмном, самом тяжёлом кошмаре.

Сердце гулко стучало в ушах, заполняя мёртвую тишину.

«Но разве ты теперь бываешь в тишине, Вера?»

Она так и не поняла, чей голос она услышала – в нём звучала и едкая насмешка Алины, и холодное высокомерие Анастасии Фёдоровны, и лёгкая мечтательность рыжей незнакомки. Но вслед за ним она различила и другие, тихие, далёкие, прерывистые.

И все они звучали из монстра.

Вера распахнула глаза и подавилась криком. Понимание обжигало ужасом: все эти голоса, все они были живы, пока не попались на пути тёмной твари, пока она не поглотила их, не высосала, не отправилась на охоту дальше. И все они всё ещё были внутри неё.

– Я вас слышу, – прошептала Вера в глаза нависшей над ней твари. – Я вас освобождаю.

Они взревели разом, словно только и ждали этих слов. Шёпот сменился какофонией плача и воплей. Тварь дёрнулась, потянулась когтистыми лапами к морде, пытаясь укрыться и отгородиться от разноголосицы, но она становилась громче, и громче, и громче.

На мгновение Вере показалось, что ещё немного – и у неё кровь из ушей хлынет.

Но тварь разорвало быстрее.

И вот тогда наступила тишина.

Глядя, как медленно растворяются в окружающем тумане тёмные клоки марева, оставшиеся от монстра, Вера равнодушно подумала: «Получилось. Анастасия Фёдоровна будет довольна, свой драгоценный долг перед городом она выполнила. А я?» Вера поднесла к лицу ладонь, пытаясь разглядеть её сквозь туман. Кажется, она сама не собиралась растворяться, и то хлеб. Но как теперь выбраться наверх? И получится ли выбраться?

Вторую руку что-то колко обожгло, словно Вера стиснула тлеющий уголёк. Она разжала пальцы и едва не вскрикнула: засохший цветок сирени яркой искрой горел в ладони, разгоняя туман.

– Привет, – раздался за спиной мягкий переливчатый голос. – Гляжу, удача и впрямь тебе пригодилась?

Вера обернулась резко, совсем как накануне, перед экзаменом, и сама себе не поверила. Она стояла перед ней, всё в той же форме, даже пиджак так же был накинут на плечи. Туман обтекал её, не смея её коснуться.

– Идём. – Девушка протянула ладонь. – Нужно вывести тебя отсюда, пока цветок не погас. Удача, увы, слишком хрупка.