В пламени (СИ)

Джейме никогда не просил у нее утешения. Даже тогда, когда Варго Хоут отнял его кисть, он ни мгновения не искал успокоения ни в ее словах, ни в ее руках, только еле слышно выдыхал через плотно сжатые зубы и метался между неполноценной отныне жизнью и бесславной смертью. И это при том, что она была единственным человеком, который мог сойти за его друга в том ужасающем путешествии. Впрочем, она и не ждала этого, она была бы неподходящим выбором - неловкая, немногословная, зажатая. Сострадание и чуткость – для дев и матерей, а она была воином - полной тому противоположностью. Вот и сейчас он стоял перед ней, не отводя глаз от Серсеи, и расстояние между ними казалось ей бесконечным, будто бы теперь он был дальше от нее, чем в миг их знакомства. Но когда горе, наконец, пробило в нем брешь, и он покачнулся, не то вскрикнув, не то всхлипнув, Бриенна, не отдавая себя отчета, не понимая, что ей движет, подошла к нему, обняла со спины, не заботясь о том, как это выглядит со стороны. Чтобы он знал, что за его спиной – не пустота, за ним – тепло и любовь, вся, на которую Бриенна оказалась способна. Чтобы он знал, что хоть перед ним – смерть, за ним – жизнь, которую он спас и которую может забрать, когда пожелает. Он прикоснулся к ее руке горячими пальцами, обхватил запястье, будто бы ему нужно было держаться за что-то, за кого-то, почувствовать опору, впитывать тепло. Бриенна почувствовала - телом, что тени отступили, дали ему передышку. Она перевела взгляд на помост.

Прощай, Серсея.

Королева Вестероса, дочь, жена, мать и сестра. Кровь Джейме. Его первая любовь – да помогут Семеро его сердцу, чтобы она не стала последней.

И ей, Бриенне, сейчас бы внутренне торжествовать над телом поверженной соперницы, праздновать свое единоличное право на этого прекрасного, отважного, достойного мужчину…

Но она лишь обняла его крепче и впервые за долгие годы беззвучно заплакала, сама не зная, отчего.

***

Дейенерис Таргариен приняла корону из рук Вариса, отринув обычай проведения коронации верховным септоном, что вызвало недоуменные шепотки среди жителей Гавани. «Королева-колдунья, - звучало на улицах. – Она идет против богов, потому что темные силы хранят ее войско». Но все недовольство звучало несмело, робко – улицы были полны Безупречных, охраняющих честь королевы. Мудрым решением было бы ей выйти на улицы, показаться своим подданным, продемонстрировать им свою милость, но пока это было невозможно. Даже церемония коронации была закрытой, и только верные новой королеве люди присутствовали на ней - те, кто не будет болтать на улицах, что она немощна. После страшного падения с дракона, смягченного случайностями, спасшими ей жизнь, Дейенерис несколько недель приходила в себя, пытаясь исцелиться. Но сломленное тело вытребовало своего, и даже сейчас она едва могла стоять – всю коронацию с ней рядом был Джон, поддерживая ее, и она с видимым разочарованием опиралась на его плечо. Девочка явно совершенно не так представляла себе свой триумф. Но ей еще только предстояло узнать, что Красный замок равнодушен к мечтам и беспощаден к ошибкам.

Джейме вспомнил, как однажды сам сел на Железный трон, - будучи еще совсем мальчишкой, это было словно целую жизнь назад. С его меча все еще капала кровь короля, войско Ланнистеров смотрело на него с изумлением и благоговением. «Я мог бы быть королем», - подумалось ему тогда, и эта мысль не вызвала в нем никакого восторга, никакого возбуждения. Кровь Эйриса собиралась на полу, и он не мог отвести глаз от нее, пожалуй, впервые отнявший жизнь так вероломно, подло, и впервые – так оправданно. Джейме Ланнистер, Золотой лев, Спаситель Королевской гавани, он решил исход восстания, приняв самое сложное решение в своей жизни. Но высокая мораль вписала его в историю под другим именем, выставив гнилой черной душой, искупавшей свои руки в королевской крови.

Сейчас в тронном зале вновь царили цвета дома Таргариен – алый и черный, и многочисленные союзники, воины и друзья Дейенерис восславляли ее, благословляя на долгое правление, праздновали ее восхождение на долгожданный трон овациями и искренними, радостными лицами. И только Джейме ничего не чувствовал. Он смотрел на гордую королеву Дейенерис, поджимающую губы, стараясь удержать торжествующую улыбку, с мертвым равнодушием, чужак и изгой на этом празднике. Он словно утратил эту способность - чувствовать, она будто покинула его вместе с Серсеей. Когда он осознал, что сделал с ней, что сотворил своими же руками, в нем будто бы взорвалось что-то, опалив нервы, опалив сердце, лишив их права на чувства.

Он подвел Серсею, обещая ей убежище и безопасность за несколько мгновений до того, как убить ее.

Подвел их нерожденное, несчастное дитя.

Он подвел себя, лишившегося всего, возродившегося из пепла в нечто новое, подвел человека, которым хотел стать.

Он подвёл ее, Бриенну.