В плену безудержных желаний

— А я — мужчина, который нашел утешение и надежду в том, чтобы разделить свое тело с незнакомкой в той же самой тюремной камере. — Твердые пальцы коснулись ее подбородка. — Ты ведь не стыдишься нас, правда? — Он не стал дожидаться ее ответа. — В ту ночь ты сделала мне бесценный подарок. Не только отдав мне свое тело, но и свою доброту, свою страсть и свою силу. Поверь мне, для человека, которого утром ожидала смерть, это было даром небес.

Его слова согрели ее. Иногда ей казалось невероятным, что она занималась сексом с незнакомым мужчиной. Раненого незнакомца следовало бы выхаживать, а не соблазнять.

Тори пристально вглядывалась в его лицо.

— Сейчас ты не в тюремной камере.

Чувства подсказывали ей, что он разделяет ее страсть. Но можно ли доверять инстинктам? Возможно, поцелуй Ашрафа был вызван досадой на ее вопросы и отказом согласиться на брак?

Тори удивила собственная неуверенность. И все же, попав в сказочный дворец с могущественным принцем, испытывая страсть, которую она знала только однажды, было трудно поверить в реальность всего этого.

Возможно, она просто принимала желаемое за действительное.

Ее опыт в сексе был довольно ограничен. Хотя она и работала в индустрии, где преобладали мужчины, но это лишь означало, что у нее вошло в привычку не привлекать к себе внимание. Отношения с коллегой могли привести только к ненужным осложнениям.

Рука Ашрафа на пояснице притянула ее ближе, и она почувствовала его возбуждение. Дрожь пробежала по телу Тори, внутренние мышцы согрелись и расслабились.

— Нет. — Его голос был глубоким и резонирующим. — И ты здесь тоже не в тюрьме. Ты можешь сделать свой собственный выбор.

Тори кивнула. Она сама была виновата в своей клаустрофобии. Все были с ней дружелюбны и услужливы. Это она вообразила, что ее заперли здесь, как в неприступной цитадели.

Если бы Брэм не познакомил ее с Эйшей, она бы так и сидела в четырех стенах, списывая это на усталость и на необходимость защитить ее сына.

Когда она успела стать такой робкой?

— И?..

Его руки легли ей на бедра.

Она склонила голову набок.

— И?.. — Ей не хотелось признаться, что она потеряла нить разговора.

Блеск в глазах Ашрафа сказал ей, что он догадался, но на этот раз ее не смутило, что она оказалась столь легко читаемой.

— И чего же ты хочешь теперь? Ты моя почетная гостья. Это моя обязанность — следить за тем, чтобы твои желания были исполнены.

— Мое желание — закон для тебя? — Тори не смогла сдержать смех. Это было похоже на сказку из «Тысячи и одной ночи».

— Что-то вроде того, — пробормотал он.

На этот раз в его низком, мягком голосе послышались острые нотки перекатывающегося гравия. Это был завораживающий голос мужчины с сексуальным опытом плейбоя и целеустремленной решимостью воина.

Стоит ли удивляться, что ее защита разлетелась вдребезги?

Так от чего же она защищалась?

Аш… Ашраф… хотел только того, что она сама хотела ему дать.

— Ведь должно же быть что-то, чего ты хочешь. — Он крепче сжал ее бедра, и его теплое дыхание коснулось ее лба.

Она кивнула, скользнув языком по пересохшим губам.

— Я хочу тебя, Аш.

От его ослепительной улыбки у нее подогнулись колени.

— Твое желание… — его дыхание ласкало ей шею, — закон для меня.

* * *

Аш вышел из душа с улыбкой на лице.

Жизнь была прекрасна. Он все еще ощущал в своем теле отзвуки великолепного секса. Но дело было не только в сексе. Все наконец встало на свои места. Он собирался объявить об их будущей свадьбе на предстоящем королевском приеме.

Теперь, когда опасения Тори, что он стыдится ее и Оливера, рассеялись, все будет хорошо. Он убедил ее, что она свободна в своем выборе, и она отдалась ему по собственному желанию.

Хорошо, что у них состоялся этот разговор. Это прояснило ситуацию, одновременно представив еще одну сторону его будущей жены. Она была женщиной, которая не потерпела бы оскорблений в адрес ее сына. Которая бросила бы вызов любому, даже ему, чтобы защитить Оливера. То, как она отстаивала свою позицию, держась с ним на равных, не могло не вызвать его восхищения.

И не возбудить его либидо.

Он стянул со стойки полотенце и вытер волосы, вспоминая жар в животе, когда она смотрела на него. Даже гнев за несправедливые обвинения не мог его погасить.

Так же, как и холодный душ. Он понял это, когда вытирался. Несмотря на плотное расписание, он с удовольствием провел бы с ней в постели еще час. Только плач проголодавшегося Оливера заставил его отказаться от этого.

Ашраф отбросил полотенце и оделся. Его мысли вернулись к Тори.

Она была сильной женщиной. Со временем она станет прекрасной королевой. А времени у них было достаточно — целая жизнь.

Он почувствовал волну удовлетворения — и знакомый пульс желания. Было еще рано. Возможно, у них есть еще время…

Но нет, сейчас более важно было другое. Услышать от Тори, что она изменила свое мнение насчет их будущего.

Быстро пригладив волосы, он вошел в спальню… и замер в дверях.